Потом она приходила еще несколько раз, приносила новые вопросы Ц как он
а их достает? Ц и хорошенько, как заправский репетитор, гоняла меня поуже
пройденному материалу, заставляя не только запомнить, но и осмыслить ег
о, дать при необходимости критическую оценку. Лишь удостоверившись, что
я действительно кое-что усвоил, она закрывала «Циклоп» или его приложен
ие, и мы оказывались под столом…
Спасибо «Циклопу»! Он надежно прикрывал нас сверху от бесцеремонных вид
еочелноков! Ведь я жил в стеклянном боксе, где прозрачным было все: крыша,
стены, стол, нары, Ц таково было Правило (не отменено ли оно сейчас?), гласи
вшее, что «нам нечего скрывать друг от друга». Нду, как и большинство жител
ей Триэса, эта жизнь на виду у всех нисколько не стесняла. Во мне же, вероят
но, еще были живы пещерные террские инстинкты, обычно они дремали, но проб
уждались в минуты интимности… Как описать Непревзойденную? В ней гармон
ично соединилось, казалось бы, несовместимое: детская непосредственнос
ть, первозданная откровенность и какая-то врожденная многоопытность, из
ощренность; мягкость, податливость и неожиданное железное упрямство, с к
оторым она стремилась к желанной цели; хрупкость, беззащитность и вдруг
Ц словно стальная пружина, выпрямляясь, выбрасывала колоссальный заря
д направленной энергии; доброта, желание понравиться, услужить и тут же н
ет-нет да и промелькнет в ее облике что-то хищное, паучье… Наверное, после
днее слово ближе всего подходит к определению ее второй, если так можно в
ыразиться, натуре. Когда она. опутывает меня собой, у меня такое ощущение,
что она состоит лишь из ног, рук и головы Ц 'туловище отсутствует. Однако,
по мере того, как она начинает, как бы это сказать, впитывать меня в себя, я о
щущаю, что ее тело тяжелеет, набухает, давит. И наконец насытившись мной, о
на как бы цепенеет, не разжимая своей мертвой хватки, и мне чудится, что я н
ахожусь в лапах кровожадной паучихи. В такие моменты мне даже хочется сп
росить ее, не тянется ли ее родословная от легендарной Нады Ц женщины-па
ука? Но на вопрос уже не остается сил Ц все мои жизненные соки высосаны ею
Ц и я погружаюсь в легкий, словно мгновенная смерть, сон.
Ее неизменно приоткрытый рот с вывороченными губами, покрытыми, будто за
пекшейся кровью, шершавой коркой, которую она то и дело смачивает длинны
м, змеиным, даже немного раздвоенным на кончике языком, как бы непроизвол
ьно выдает испытываемую Ндой неутолимую жажду, хотя я не замечал, чтобы о
на пила больше обычного; ее груди, несоразмерно большие для столь миниат
юрного туловища, живут, казалось, какой-то своей независимой от владелиц
ы тайной жизнью: то вдруг по ним прокатываются легкие подкожные волны и о
ни на глазах начинают расти, натягивая кожу как хорошо накачанные мячи, т
о, опять же без видимой причины, неожиданно спадают, словно пустые рукава
пожарных шлангов; ее живот Ц у нее нет его в общепринятом смысле этого сл
ова: ложбинка между грудей как-то незаметно переходит в промежности, и со
здается впечатление, что ноги у нее растут прямо из-под мышек, и что она Ц
вернувшаяся через много поколений сладострастная паучиха Нада…
Если это действительно так, надеюсь, что меня не постигнет участь жертв е
е прапрапра. Во всяком случае между ними и мной есть существенная разниц
а: в то время как жертвы Нады кончали тем, что их головы, тщательно пропита
нные сулемой, смазанные изнутри мышьяковистым мылом и хорошо набитые па
клей или мхом, украшали ее коллекцию, я напротив, с каждым днем чувствую се
бя все живее, сильнее, увереннее, и Ц что для меня совершенно непостижимо
Ц я ощущаю, как моя голова плотно набита знаниями!…
Возможно, таинственное доставание вопросов было педагогической уловко
й маэстро Буфу, который таким образом заставил меня проштудировать боль
шую часть справочника и приложений к нему и помог мне выдержать этот пос
ледний экзамен.
И все же основная заслуга в этом несомненно принадлежит Нде: из недалеко
го малого с золотыми руками, как нахваливал меня Допотопо, я превратился
в сапиенса с вполне приличными мозгами, способного как-то ориентировать
ся в нашей малооблачной чехарде. И если информацию я черпал из кладезя до
ктора историотерапии Фокса, то ее предварительная обработка и системат
изация проходила в миниатюрной, но гениальной головке моей Ндушечки, и, л
ишь потом Ц в виде полуфабриката Ц знания перекочевывали в мою крупную
, но увы, отличающуюся лишь мощным покрытием черепную коробку. Причем Ц и
в этом весь секрет Ц передача знаний шла не только обычным путем, от голо
вы к головке: я впитывал их каждой клеткой своего тела, они просачивались
в мои поры, кровеносные сосуды, мозг и тогда, когда «Циклоп» лежал на столе
, прикрывая нас и, вероятно, с возмущением прислушиваясь к непотребному ш
уму, доносящемуся из-под стола…

20

Экзамен проходил в так называемой Яйцеклетке Ц сооружении, предназнач
енном для официальных церемоний и представлявшем собой ажурную яйцеви
дную клетку. На разных уровнях Ц вероятно, в соответствии с иерархическ
ой лестницей Ц в отдельных клетках-кабинах сидели члены Комиссии (в нее
входили представители обоих Орденов) и по очереди, порой перебивая друг
друга, задавали нам вопросы.
Мы стояли внизу на небольшом пятачке (рассчитанный почему-то на одну пер
сону, он позволял нам стоять, лишь тесно прижавшись друг к другу, чем мы не
преминули воспользоваться) и, по словам Джерри Скроба, ведущего передачу
in vivo, «походили на недавно вылупившихся птенцов-двойняшек, которым сужден
о либо взлететь в малооблачную высь, либо оказаться на триэсской помойке
, дерясь с подобными себе из-за каждого зернышка».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62