летающего катафалка, в об
ществе головорезов, придурков и прочей избранной публики… С другой стор
оны, и здесь ей, видно, не легче, зачем ей было связываться с этими неоизвер
гидами, неоизвергадами?… Но здесь, на Триэсе, она навряд ли примет мою помо
щь, если даже нуждается в ней. На корабле же другое дело, там мы будем рядом,
каждый день, каждый час… Опять вместе!…

15

Познакомились мы на съемках постоянной видео-заставки к утренней перед
аче «Трех шестерок».
Я был свежеиспеченным чемпионом XIX Галактиады (свежеиспеченным в буквал
ьном смысле: победа по стрельбе лежа на раскаленных углях обошлась мне с
ильнейшими ожогами в абдоминальной области) и одним из наиболее перспек
тивных аудиторов Школы покровителей Космоса, она Ц победительница тол
ько что завершившегося конкурса мисс Малое Облако, то есть признанная пе
рвой красавицей нашей Системы.
Съемки продолжались надолго. Возможно, это были лучшие часы моей жизни.
Когда я, бережно прижимая ее к себе, восходил к зениту, мне хотелось лишь о
дного Ц чтобы это восхождение длилось вечно. Я прибегал к различным, дос
тупным мне хитростям: вроде бы неловко оступался, либо делал деревянное
лицо, либо вертел головой, словом, всячески старался испортить дубль, что
бы начать все сначала. Тогда я не ведал еще, что моему невинному обману «Тр
и шестерки» могут противопоставить такой могучий обман, как монтаж: из н
ескольких неудачных восхождений они склеили одно потрясающее!…
Эпизод «Битва с драконом» был снят еще быстрее. При виде трехглавого чуд
овища, протягивающего к Нде свои мерзкие зловонные пасти, я тут же забыл, ч
то чудовище сделано из гофрированного кар. тона, а мой меч Ц из негофриро
ванного, и бросился в бой с единственным желанием Ц умереть на ее глазах
либо бросить к ее умопомрачительным ногам отрубленные драконьи головы.
И бой получился с первого же дубля, второй сняли просто так, для страховки
. Но и он вышел потрясающим, и режиссер с оператором чуть не подрались, выб
ирая, какой же оставить для окончательного монтажа.
И полное, сокрушительное фиаско потерпел я в финальной сцене «Слияние»:
она была отснята с первого дубля под гром аплодисментов съемочной групп
ы.
Про аплодисменты я узнал позже: тогда же я ничего не видел, не слышал и не ч
увствовал, кроме Ц не нахожу другого слова, да, это было слияние! Я ошутил,
что мы с ней Ц одно, и не только с ней, со всем миром; осязаемые границы, оче
ртания тел и предметов исчезли, никогда не испытанное ранее головокружи
тельное чувство освобождения от физических законов охватило меня и уне
сло куда-то! Пронзительно-отчетливо помню, что это было тихо-восторженно
е ощущение отсутствия телесной субстанции, будто я и Нда не просто слили
сь в поцелуе, а легко и радостно растворились друг в друге и еще в чем-то, че
му нет начала и конца и нет иного определения как Ц безграничное блажен
ство…
«Готово! Благодарю вас!» Ц крикнул режиссер и первый захлопал в ладоши. З
а ним последовали остальные. А я еще долго хлопал глазами, не соображая, чт
о происходит вокруг, а главное Ц внутри меня…
И лишь когда я увидел, как режиссер Ц а это был рыжий Скроб Ц поймал спры
гнувшую с прозрачного подиума Иду и поцеловал ее тут же на глазах у всех, к
омически копируя мои движения, а она Ц она вела себя совершенно так же. ка
к и со мной, и все весело смеялись, и она громче всех, я несколько пришел в се
бя, во всяком случае до моего сознания дошло, что все они и она, и она! Ц сме
ются не надо мной, а над тем, над чем смеяться нельзя…
В тот день я впервые переступил порог подпитейного заведения и вскоре ст
ал его завсегдатаем. Мне хотелось забыться, и лошадиные порции трифаносо
мы в сочетании с лошадиными ласками угрюмых периферисток или с изнуряющ
е-механической изощренностью стимулаток в какой-то степени способство
вали этому.
Для подобного времяпровождения нужны были средства, и я стал подрабатыв
ать, не гнушаясь ничем, даже… нет, об этом помолчим, титул Победоносного к
чему-то обязывает. Я запустил занятия, лишь ручной труд на уроках по табул
аразологии давал мне удовлетворение, помогал не думать. Последовал зако
номерный провал на тестодроме, и двери Ордена захлопнулись перед моим уж
е начинающим краснеть носом. Должность рассыльного не обеспечивала мне
прожиточного, то бишь пропиточного минимума. И я охотно брался за шабашк
и, как называл их Допотопо, не подозревая, что его верный ученик будет трат
ить полученные за них деньги по прямому назначению Ц на устроительство
шабашей…
Но, бывало, в разгар какой-нибудь мерзопакостной оргии, среди верещанья, с
опенья и хлюпанья, пещерных рыков, утробного уханья и вожделенных стонов
, погружаясь на дно какого-либо очередного «эротизианского колодца», я в
друг снова оказывался в зените, с Ндой на руках, и мои губы опять искали ее
губы, и я выскальзывал из своего тела, как змея из прошлогодней чешуи…
Тем более тягостным было пробуждение внутри смердящего клубка перепле
тенных тел: намертво зажатый среди чьих-то потных сальных желез, липких п
ещеристых тканеобразований и острых мосластых сочленений, я равнодушн
о ждал, что каждый последующий вдох может оказаться последним. Однако пр
ав был Допотопо, назвав мое сердце глубоководным насосом, я бы пошел даль
ше: в ту бездумную Ц и безумную Ц пору я весь был не более как насос для пе
рекачки дерьма из одной выгребной ямы в другую…
И вот, как обухом по голове Ц Нда летит со мной! Забыты все обиды, унижения,
падения, пытки, усталость, я почувствовал, как некая могучая сила вновь на
полняет все мои!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62