Да вдобавок еще и размер гуляет, образный ряд вовсе убогий, а Ирландию он даже не помянул!— Вы не знаете, где я его могу найти?— Небось в каком-нибудь университетском городке, занимается художественной декламацией и подписывает экземпляры своего треклятого стихотворения! — с горечью промолвил поэт.— Это в час-то ночи? — с сомнением спросил Мэллори.— Нет, — признал Финнеган. — Наверное, сидит дома, подсчитывает награбленное добро и вставляет в рамки рецензии на свои стихи. — Он грохнул кулаком по стойке. — Должно быть, подсунул взятку кому-то из «Таймс». Это стихотворение не может понравиться ни одному критику, если тот не лишен вкуса напрочь!— Может, обозреватель — лепрехун, — попытался утешить его бармен.— Наверняка! — вскричал Финнеган. — Я должен был и сам догадаться! — Открыв блокнот на чистой странице, он принялся строчить письмо протеста в «Таймс».— Простите, — подал голос Мэллори, — но если вы просто скажете мне, где он живет, я тронусь дальше.— Никто этого не знает, — ответил Финнеган. — Во всяком случае, никто из лиц, не принадлежащих к Малому Народцу. Лучше всего поймать одного и выбить из него признание.— А где мне найти хоть одного?— Что ж, вот с этим проблема, — сознался поэт. — Прятаться они мастера: стоит любому из них повернуться к вам боком, и он исчезнет — даже в ясный полдень посреди пустой улицы. — Финнеган помолчал. — Полагаю, лучше всего было бы навестить одно из обычных мест их сборищ и держаться там, пока не сможете сграбастать одного из них — и как только он окажется у вас в руках, не отпускайте его, пока не найдете Гиллеспи. Это абсолютно вероломное, лживое племя, мошенничающее и лгущее ради собственного удовольствия.— Так есть ли смысл спрашивать их о чем-либо?— Есть, потому что они единственные, кто знает, где найти Гиллеспи, а на вашей стороне есть одно преимущество: все они до единого — трусы.— Значит, если пригрозить лепрехуну смертью, из него удастся выудить правду?— Возможно.— А поскольку я не буду знать, правду ли он сказал, пока не приду в логово Гиллеспи, я должен держать информатора при себе, просто чтобы подстраховаться?— Именно так, — с напором произнес Финнеган. Фитцпатрик и его противник снова вошли в паб, без единого слова прошли к своим столикам и уселись, испепеляя друг друга взорами. Снедаемая любопытством Фелина подошла поближе, чтобы осмотреть их несуществующие синяки и ссадины.— Последний вопрос, — сказал Мэллори, бросив взгляд на метателей дротиков, вставших, чтобы возобновить игру. — Где лепрехуны обычно болтаются?— Пожалуй, ближе всего тут «Риальто-Бурлеск», — сообщил поэт. — Они сидят на балконах, вопят, кричат, ликуют, верещат и вообще досаждают окружающим, особенно если стриптизерша рыжеволосая или изумрудно-зеленая ящерка.— А далеко это?— Ступайте по Девятой авеню до Сорок восьмой улицы и сверните налево. Прозевать его невозможно.— Спасибо.— Не хотите еще одну на посошок? — предложил бармен.— Лучше воздержусь. — Мэллори положил на стойку несколько монет. — Это должно покрыть мой…Внезапно позади поднялась суматоха, и детектив оглянулся, чтобы посмотреть, в чем дело.— Проклятие! — орал один из метателей дротиков, гневно таращась на Мэллори. — Если не можете держать ее в руках, так не следовало приводить сюда!— Что случилось? — спросил Мэллори, взглядом отыскивая Фелину. Она на корточках примостилась на столе рядом с портретами Елизавет, держа в зубах оперенный дротик. — Филина, какого черта?!— Он был похож на птичку, — развела она руками, выплюнув дротик на пол.— Вон! — твердо сказал Мэллори. Она лизнула запястье, не обращая на него ни малейшего внимания.— Ты меня слышала! — рявкнул детектив.Она продолжала вылизываться. Мэллори шагнул вперед.— Если мне придется взять тебя за шкирку и вышвырнуть на улицу, я так и поступлю.Она мягко спрыгнула на пол, вздернула нос и вышла, стараясь по возможности сохранять достойный вид.— Я сожалею о случившемся, — сказал Мэллори метателю дротиков.— Да уж, еще бы вам не пожалеть, черт возьми! — огрызнулся разъяренный пострадавший. — Он летел прямехонько королеве в глаз, так что выбил бы его напрочь!Вернувшись к стойке, Мэллори выудил из кармана долларовую купюру и вручил ее бармену:— Купите ему выпивку за мой счет.— Непременно, — ответил рыжеволосый великан. Пошарив под стойкой, достал трилистник и булавкой пристегнул его к накидке детектива, чуточку подправил и пояснил:— На счастье.— Спасибо, — кивнул Мэллори. — У меня возникает ощущение, что счастье мне понадобится.— О'Мэллори! — внезапно окликнул Финнеган, когда детектив уже дошел до двери.— Да?— Если найдете Гиллеспи, узнайте у него фамилию редактора, который купил его стихотворение. Глава 9 01.08 — 01.31 Выйдя на улицу, Мэллори увидел, что сидящая Фелина забилась под самую стену, куда почти не долетали капли дождя.— Пойдем, — сказал он. — Нам предстоит работа. Она продолжала глазеть в пространство, не отозвавшись ни словом.— И нечего винить меня, — раздраженно бросил детектив. — Это ведь ты себя дурно вела.— Мне было скучно, — пожала она плечами.— Это не оправдание. Мы заняты важным делом.— Может, я и прощу тебя, — вымолвила Фелина, поднимаясь.— Ты простишь меня?! — переспросил Мэллори. Внезапно на глаза ей попался трилистник, и не успел Мэллори и слова сказать, как она сграбастала листок и сунула его в рот. Пожевала секунду и тут же выплюнула:— Гадость!— Никто не велел тебе его есть. Вот как раз о таком поведении я и говорю.Она воззрилась на Мэллори черными щелочками сузившихся зрачков, потом очень медленно повернулась к нему спиной.— Что ж, если ты так настроена, — заявил он, — то в следующий раз я отправлю тебя с полковником Каррутерс, когда мы встретимся через час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83