— Знаю. Думаю, мне остался лишь один возможный способ действий — найти телефонную книгу.— Зачем?— Мне надо разыскать полковника Каррутерса, если он живет в Манхэттене.— А какое отношение Каррутерс имеет к Лютику? — осведомился Эогиппус.— Ни малейшего. Но поблизости он вроде бы единственный эксперт по единорогам — во всяком случае, единственный из тех, о ком я знаю. — Мэллори на миг задумался. — Если объявится Мюргенштюрм, скажите ему, пусть выяснит адрес Каррутерса и нагонит меня там.— Я с вами, — решительно заявил Эогиппус. — Вы тут чужак, вы рискуете потерять не один час на одни лишь поиски телефонной книги, не говоря уж о том, чтобы отыскать этого полковника Каррутерса.— Мне придется тебя понести, — сказал Мэллори, наклоняясь, чтобы взять крохотное животное на руки. — Снег тебе выше головы.— Но мне-то он не выше головы! — возразила рослая гнедая лошадь в дальнем конце конюшни. — Я могу везти вас обоих.— Нет, — возразил сивый мерин. — Их повезу я.— Тихо! — гаркнул вороной, наклоняя голову, чтобы зубами открыть щеколду двери своего стойла. — Их повезу я.— Я думал, ты меня ненавидишь, — заметил Мэллори, когда конь приблизился к ним.— Так и есть, — холодно откликнулся тот.— Тогда почему?..— Чтобы распалить свой гнев. Кроме ненависти, у меня ничего не осталось, а ненависть, как и любовь, нуждается в постоянном подкреплении.— Что ж, если начнешь скользить и спотыкаться, неустанно тверди себе, что ненавидишь Гранди еще больше.Мэллори открыл дверь, поставил Эогиппуса на возвышение, вскарабкался туда сам и осторожно уселся на вороного.— Что ж, на радость или на беду, пора в дорогу, — молвил Мэллори, и вороной вышел на улицу, где хлесткий ветер и вихрящийся снег мгновенно ослепили их.— Держись за мою гриву, — сказал вороной, переступая порог.— Но ты ведь не собираешься бежать в этом месиве, а? — с опаской поинтересовался Мэллори.— Тебе ведь важно выиграть время, разве не так?— Добраться до места целым и невредимым не менее важно, а я еще ни разу не ездил на неоседланной лошади.— Тогда тебе придется научиться, не так ли? — с нотками удовлетворения в голосе заявил вороной.— Земля совсем обледенела. Ты опять повредишь себе ноги.— Я буду лелеять свою боль. Она будет напоминать мне о тебе.— А твое имя, часом, не Пролет? — саркастически полюбопытствовал Мэллори.— Имя мне, — отрезал вороной, — легион. И сорвался на бег. Мэллори, держа Эогиппуса под мышкой, отчаянно вцепился закоченевшими пальцами в заснеженную вороную гриву, а его черный плащ развевался на ветру, как громадная крылатая тварь. Глава 6 Полночь — 00.27 Дрожащий Эогиппус стоял в снегу, пока Мэллори, привалившись к стенке будки, поспешно перелистывал телефонную книгу.— Ну как, есть Каррутерс в списке? — поинтересовался конек.— Полковник В. Каррутерс, — зачитал Мэллори. — Вряд ли их может быть двое.Выудив из кармана монету, детектив опустил ее в щель автомата и набрал номер, но через несколько секунд объявил:— Не отвечает.— Наверное, празднует Новый год, — предположил Эогиппус. — Как там насчет адреса?Мэллори снова заглянул в книгу.— Улица Уныния, 124, — сообщил он, нахмурившись. — Что-то я о такой не слыхал.— Это между Леностью и Отчаянием, — сказал вороной.— Это такие улицы? — уточнил Мэллори.— Да, в этом Манхэттене.— А ты бывал на улице Уныния?— Я таскал похоронные дроги, — кивнул вороной, — после одной из устроенных Гранди эпидемий чумы.— Похоронные дроги?— Гранди ставит на большие числа, — угрюмо бросил Эогиппус.— Да уж, пожалуй, — согласился Мэллори, положил Эогиппуса на холку вороного и неуклюже вскарабкался следом, затем прижал Эогиппуса к груди и обвил черную гриву вокруг пальцев правой руки. — Ладно, поехали.Вороной затрусил через бескрайнее белое поле, в которое превратился Центральный парк, словно светившееся во мраке мерцающим, переливчатым светом. Проехав четверть мили, Мэллори обратил внимание, что по белому полю там и тут расставлены странные фигуры.— Это что еще за черт? — спросил он, указывая на самую крупную.— Это не черт, а снежная баба, — ответил Эогиппус.— Ни разу в жизни не видел ничего подобного!— Вернее, на самом-то деле это снежная горгона.— У какого-то ребенка чертовски буйное воображение, — прокомментировал детектив.— Да, — согласился миниатюрный конь. — Ступни должны быть гораздо крупнее.— Ты хочешь сказать, что в этом мире действительно существует нечто подобное?— Разумеется, — подтвердил Эогиппус.Снежные творения становились все более и более замысловатыми, достигнув кульминации в снежной крепости, которая вполне могла бы приютить целый батальон.— Чудесная работа, — отметил Эогиппус. — Обратите внимание, что все кирпичи сделаны изо льда. Держу пари, что подъемный мост работает по-настоящему.— А кто мог их построить? — полюбопытствовал Мэллори, озираясь в поисках хоть одного живого существа. — Снег-то идет всего минут двадцать — тридцать.— Кто знает? — тряхнул гривой конек. — Не лучше ли наслаждаться их красотой, пока они не растаяли?— Пребывание в неизвестности для меня мучительно, — признался Мэллори. — Наверно, потому-то я и стал детективом.— Они не станут менее прекрасными оттого, что вы не знаете, кто их сотворил.— Нет, для меня станут, — заупрямился Мэллори.— Филистер! — проворчал вороной.Мэллори решил больше не углубляться в тему и вновь сосредоточил внимание на снежных скульптурах — частью изящных и кристально-ясных, частью явившихся прямиком из его ужаснейших кошмаров. Тут и там предприимчивые работники рекламы бросались в снег, чтобы потешить свои творческие инстинкты: детальнейшим образом сработанные снежные мужчины и женщины демонстрировали тщательно скроенные смокинги, халаты, бюстгальтеры и туфли, причем каждый предмет одежды был снабжен выставленным на первый план ярлыком с указанием цены и адресом магазина, а торговец антикварными автомобилями даже воспроизвел «Дюзенберг» и «Такер» во всех деталях, вплоть до водителей, облаченных в костюмы соответствующих периодов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83