— Мы уходим с темы, — заметил Иезекииль. — Вы завсегда ко мне славно относились, завсегда соглашались составить мне компанию и пропустить рюмашку-другую, вы единственный, кто не кличет меня Зеком, хотя я всех просил так на меня не говорить… и мне не по нутру глядеть, как вас вышвырнут за такую ерундовину, как табличка на двери.— Вот погоди, пока администрация достанет свою почту в следующий понедельник и не обнаружит там моего чека, — угрюмо усмехнулся Мэллори. — Тогда она о двери и думать забудет, уж это я тебе гарантирую.— Я знаю парня, что покрасит его всего за двадцатку, — не унимался Иезекииль. — За двадцать пять, ежели хотите надпись золотом.— Дверь — часть здания, — проронил Мэллори, задумчиво воззрившись на рдеющий кончик сигареты. — За нее должна платить администрация.— Это нынешняя-то? — хмыкнул старик. — Смеетесь, мистер Мэллори?— А почему бы и нет? Какого ж еще беса я плачу им квартплату?— Квартплату вы как раз не платите, — заметил Иезекииль.— Ну а если бы платил, так за что?— Кабы я знал! — развел руками старик.— Вот и я в толк не возьму. Пожалуй, и не стану платить. — Мэллори повернулся к двери. — Кроме того, мне она вроде как нравится как раз в таком виде.— С напрочь исчерканным именем мистера Фаллико? — уточнил Иезекииль, критически разглядывая дверь.— Этот сукин сын удрал в Калифорнию с моей женушкой, так ведь?— Я понимаю, что это не моего ума дело, мистер Мэллори, но вы ж возникали насчет них обоих почитай что пять лет. Вам бы радоваться, что вы от них отделались.— Это дело принципа! — огрызнулся Мэллори. — Ник Фаллико загребает в Голливуде две тысячи долларов в неделю в качестве консультанта какого-то детективного телесериала, а я торчу здесь с его затрапезными клиентами и месячным запасом грязного белья!— Вы что, ни разу не стирали с ейного отъезда?— Я не умею включать стиральную машину, — смущенно поерзал Мэллори. — Кроме того, на прошлой неделе ее забрали за неуплату кредита. — Бросив взгляд на старика, он добавил резким тоном:— Я ведь не сам влез по уши в долги, у меня была масса помощников. — Он закурил новую сигарету. — Да сверх того этот дважды ублюдок утащил мои тапочки.— Тапочки, мистер Мэллори?Тот кивнул.— Махнуть Дорин на бутылку доброго бурбона, — сделка честная, но эти тапочки дороги мне как память. Я не разлучался с ними четырнадцать лет. — Он помолчал. — Чертовски дольше, чем с Дорин.— Вы могли б купить другую пару.— Я только-только успел их разносить.— Погодите-ка, дайте сообразить, — сдвинул брови Иезекииль. — Вы четырнадцать лет носили тапочки, которые жмут?— Двенадцать, — уточнил Мэллори. — Последние пару лет они стали мне впору.— Почему?— Потому что Дорин не подметала пол за все те годы, что я прожил с ней.— Я про то, почему вы не пошли да не обзавелись парой тапочек, которые вам впору?Мэллори поглядел на старика долгим взглядом, тяжко вздохнул и поморщился:— Знаешь ли, я терпеть не могу, когда мне задают подобные вопросы.Иезекииль рассмеялся.— Ну, в общем, мне подумалось, что лучше дать вам знать, когда начнутся жалобы насчет двери.— А почему бы тебе самому ее не перекрасить? В конце концов, ты все-таки уборщик.— Я работник санитарной службы, — уточнил старик.— Какая разница?— Центов тридцать в час или около того. И дверей не крашу. Дьявол, да у меня со старости руки-ноги уже так закостенели, что едва хватает сил таскать швабру по коридору!— Десять долларов, — предложил Мэллори.— Двадцать.— За двадцать я могу нанять твоего приятеля.— Верно, — признал Иезекииль, — зато он понаделает ошибок в словах.— Тогда с какой же стати ты его рекомендуешь?— Он аккуратный и нуждается в работе.— Ага, — иронично усмехнулся Мэллори, — проницательность детектива подсказывает мне, что рисовальщик вывесок, не знающий правила правописания, должен хвататься за любую работу, которую ему предложат.— Пятнадцать, — пошел на уступку Иезекииль.— Двенадцать, и сможешь посмотреть все грязные фотки, которые я сделаю во время следующего расследования по бракоразводному делу.— По рукам! — воскликнул старик. — Давайте скрепим сделку глоточком спиртного.— Но денег тебе придется подождать до следующей недели, — заметил Мэллори, передавая ему бутылку.— Да что вы, мистер Мэллори, — произнес Иезекииль, отхлебнув из горлышка. — Неужто так трудно раздобыть двенадцать зеленых?— Это зависит от того, прекратится ли этот чертов дождь вовремя, чтобы Акведук просох к завтрашнему вечеру. — Детектив недовольно фыркнул.— Где это видано, чтобы в канун Нового года шел дождь?— Так вы снова ставите на Пролета?— Если ипподром придет в божеский вид.— И вас не смущает, что он проиграл восемнадцать заездов кряду?— Ни чуточки. Я бы сказал, что по статистике он должен выиграть хоть раз.— Заплатите мне до заезда, и я все сделаю за десять долларов, — решился Иезекииль.Мэллори с ухмылкой полез в карман, выудил несколько скомканных банкнот и через стол швырнул две из них старику.— С вами не больно-то поторгуешься, мистер Мэллори, — заметил тот, прикарманивая деньги. — Покрашу послезавтра. — Он помолчал. — Чего вы хотите там написать?— Джон Джастин Мэллори. — Мэллори ладонью расставил слова в воздухе. — Величайший детектив в мире. Конфиденциальность гарантирована. Не бывает слишком мелких работ, не бывает слишком высоких гонораров. Специальные скидки для дам в коже с кнутами. — Он пожал плечами. — Словом, всякое такое.— Серьезно, мистер Мэллори.— Только имя.— А вы не хотите, чтоб под ним было написано «Частный детектив»?— Давай не будем обескураживать случайных посетителей. Если кто-нибудь заглянет ко мне с кругленькой суммой, я соглашусь играть центрфорвардом за «Кникс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83