Однако, хотя среди пленников и
не было ни одного двухголового - любимый образ фантастики моей эпохи - но
в целом они являли собой настоящий паноптикум нефункциональных уродств. Я
спросил у своего товарища-солдата, все ли мутанты таковы, или есть среди
них и более похожие на людей. Он подтвердил, что бывают мутанты,
практически неотличимые от нормального человека (он, конечно, сказал
просто "от человека"), но таких обычно не берут в плен, а уничтожают на
месте. Во-первых, потому, что они могут, скрыв свои дефекты или
избавившись от них (скажем, отрубив себе деформированную кисть), выдать
себя за нормального; во-вторых - тут солдат широко усмехнулся - их тела
вполне способны ввести грешных людей в искушение, хотя вообще-то
совокупление с мутантом считается тяжким грехом.
Итак, среди мутантов были как вполне функциональные, почти
нормальные, так и явно ущербные; наличие последних можно было объяснить
двумя способами. Либо мутанты сохраняют жизнь даже наименее жизнеспособным
своим представителям - а значит, у них есть медицина и какие-то социальные
институты, и они отнюдь не полуживотные, каковыми их считают в
королевствах; либо - при этой мысли все у меня внутри похолодело - либо
причины, бурно порождающие новые мутации, не исчезли, и там, куда мы
направляемся, сохраняются очаги высокой радиоактивности.

37
Странно, что мысль о подобной опасности не пришла мне в голову
раньше; теперь же я сразу подумал о необходимости дезертировать. Однако,
поразмыслив еще, я решил, что спешить с этим не стоит; меня пугала не
столько возможность поимки - вряд ли станут устраивать охоту на
одного-единственного солдата - сколько перспектива опять остаться без
средств к существованию. Эта опасность была вполне реальной, в то время
как опасность наткнуться на очаг радиации - гипотетической и
маловероятной. Даже если такие зоны и существовали в пределах
досягаемости, далеко не факт, что они окажутся на нашем пути; а если и
окажутся, то не исключено, что их удастся заблаговременно распознать по
внешнему виду - скажем, по вымершей или разнообразно мутировавшей флоре и
фауне.
Таким образом, я не предпринял попыток покинуть экспедиционный
корпус. Через неделю после встречи с пленными мутантами мы вышли на
северную границу Диких Земель и остановились ненадолго в самой южной
грундоргской крепости. Некогда это был просто деревянный форт; мутанты во
время своих набегов несколько раз сжигали его, а королевские солдаты
всякий раз отстраивали заново. Наконец предшественник Ральтвиака в
последние годы своего правления велел заменить деревянные стены каменными;
постройка обрела большую прочность, но хорошей крепостью так и не стала.
Этот форт, как и другие пограничные крепости, служил базой для
периодических неглубоких рейдов в Дикие Земли; теперь сюда были
заблаговременно доставлены припасы для нашего экспедиционного корпуса,
численность которого к тому времени составляла что-то около четырех тысяч
человек, в основном пехотинцев - от кавалерии мало проку в лесах. После
короткого отдыха и последних приготовлений мы выступили оттуда четырьмя
полками, которые, продвигаясь к югу, постепенно расходились в стороны; в
свою очередь, каждый полк тоже со временем разделился. Поскольку на этот
раз я наблюдал кампанию не с командных высот, а с точки зрения рядового
солдата, я не могу с уверенностью судить о планах и замыслах командования;
вероятно, оно исходило из обычной тактики мутантов, никогда не
действовавших большими армиями, и поэтому мы также двигались вглубь Диких
Земель сравнительно небольшими отрядами, растянувшимися по широкому
фронту.
На пятый день пути в моем отряде осталось три сотни человек; за все
это время мы не встретили ни одного мутанта, но пару раз натыкались на их
заброшенные стоянки. Лес постепенно редел; к полудню пятого дня мы вышли
на обширную проплешину, где еще недавно размещалось большое селение,
окруженное земляным валом и частоколом. Теперь оно было полностью сожжено;
по пеплу и головешкам невозможно было даже приблизительно судить о жилищах
и укладе жизни нашего противника. Очевидно, селение стало жертвой
карательного рейда; вполне возможно, что пленники, которых мы видели, были
захвачены именно здесь. Я заметил несколько лошадиных скелетов, уже
обглоданных зверями, но нигде не увидел человеческих останков. Я уже знал,
что солдаты во время рейдов не хоронят убитых мутантов, а вешают их или
просто сваливают в кучу; выходит, недавно здесь побывали соплеменники
погибших и совершили похоронный ритуал. Мне стало не по себе при мысли,
сколь недружественные взгляды могут в эту самую минуту следить за нами
из-за деревьев. Офицеры тоже сознавали опасность; ночью были выставлены
усиленные караулы.
Однако ни в эту ночь, ни в следующую нас никто не потревожил, если не
считать обычных звуков, характерных для богатой фауны южного леса. На
шестой день мы уперлись в болото, и весь день ушел на поиски обходного
пути. Это стоило жизни трем солдатам, ушедшим в трясину так быстро, что им
не успели помочь; еще несколько десятков человек также приняли грязевую
ванну, но были вовремя спасены. На болотах нас атаковала армия
кровососущих насекомых, что оказалось, пожалуй, самым тяжелым испытанием с
начала похода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84