ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
не только СИДА, доставшаяся нынешнему миру в
наследство от нашей эпохи, но и другие неприятные болезни при теперешнем
уровне медицины неизлечимы. С другой стороны, сексуальная распущенность
процветает. Проститутки действуют почти открыто, откупаясь от местных
властей, а в некоторых городах и графствах их "бизнес" и вовсе узаконен.
Практически любая трактирная служанка готова за умеренную плату обслужить
постояльца по "полной программе". Феодалы пользуются "правом первой ночи";
простолюдинки даже формально не защищены от домогательств своих сеньоров,
да и от других дворян их может защитить разве что собственный сеньор, но
никак не королевский суд. Более того, похожие нравы наблюдаются и на более
высоких ступенях общественной лестницы. Так, считается само собой
разумеющимся, если дворянин-вассал поделится со своим сеньором собственной
супругой; при этом брак остается столь же прочным, а честь всех
участвующих сторон - незапятнанной. Впрочем, подобные услуги принято
оказывать уже только сеньору, а не любому вышестоящему дворянину;
исключение составляет король, которому - не по закону, но по традиции -
доступна фактически любая женщина королевства. Разумеется, за эти услуги
положено оказывать благодеяния женщине, ее мужу или ее роду. Любопытно,
что при этом супружеская измена - то есть когда жена проделывает подобное
в тайне от супруга, да еще с человеком недостаточно высокого происхождения
- считается тягчайшим преступлением, за которое обманутый муж может убить
изменницу, а нередко и любовника, не вызывая никаких нареканий со стороны
правосудия; правда, при этом он может навлечь на себя месть родственников
убитых. Несмотря на это, внебрачные связи, особенно в крупных (по нынешним
меркам) городах, широко распространены; поэты и трубадуры смеются над
супружеской верностью и воспевают "подвиги" героев-любовников.
Общественная мораль осуждает разве что насилие над девственницами, в
отношении же прочих во многом действует принцип "раз уж женщина все равно
делает это, то велика ли разница, с кем". Естественно, страна наводнена
бастардами; те из них, кому посчастливилось произойти на свет от похоти
достаточно влиятельного лица, со временем нередко становятся
родоначальниками новых дворянских родов - и, разумеется, в дальнейшем
ведут себя ничуть не лучше своих родителей.
Короче говоря, скудоумные романтики моей эпохи, полагавшие феодализм
эпохой "возвышенной рыцарской любви и благородства", были бы весьма
удивлены, оказавшись здесь.
28
Наутро, перед выступлением, на городской площади в присутствии
герцога и его свиты был казнен Тегго. Когда бывший слуга увидел
инструменты палачей, он бросился на колени перед человеком, чудом не
погибшем от его руки.
- Ваша светлость! Вы же обещали пощадить меня за помощь дознанию!
- Если бы я это обещал, - спокойно ответил герцог, - пришлось бы
сдержать слово. Но я, разумеется, не обещал и не мог обещать снисхождения
изменнику.
- Но господин дознаватель говорил мне...
- Раддельд? Так ведь он не дворянин. Он может и солгать. Приступайте,
- велел он палачам.
Те сорвали с осужденного рубаху и подвесили его за ноги под
перекладиной, после чего старший палач нанес ему двадцать ударов кнутом.
Затем Тегго вспороли живот и засунули туда пук соломы, а подручный палача
затолкал несчастному в рот его собственные потроха.
- Ваша светлость, - повернулся я к герцогу, - позвольте мне уйти.
- Не думайте, Риллен, что мне самому это доставляет большое
удовольствие, - тихо сказал он. - Но смерть предателя и должна быть
ужасной. А если вы уйдете, это будет выглядеть так, будто мои люди не
одобряют мои действия. Но никто не заставляет вас на это смотреть, просто
сделайте вид.
Однако, как я ни отводил взгляд, это не могло защитить мой слух от
ужасных стонов, постепенно затихавших.
- Удивительная эпоха, - пробормотал я. - Можно предать человека
мучительной смерти, но нельзя нарушить данное ему слово.
- Так ведь в вашу эпоху можно было и то, и другое, - невозмутимо
откликнулся герцог.
Мы стояли на площади, пока не кончилась агония Тегго; после этого
офицеры поспешили к своим частям, выстраивая их в походный порядок, и
войско покинуло город.
Итак, расследование второго покушения на Элдреда тоже окончилось
неудачей; хотя конкретный исполнитель был схвачен и казнен, идущая от него
ниточка вновь оборвалась. Впрочем, еще со времен первого покушения герцог
был уверен, что эта ниточка, прежде чем протянуться в Траллендерг,
цепляется еще как минимум за одного из его офицеров.
- Узнаю своего кузена, - бормотал Элдред, покачиваясь в седле. -
Никакой фантазии. Оба покушения - на пиру. Впрочем, в этом есть свой
резон... много пьяных людей, притупленная бдительность... Но я, в отличие
от Гродрэда, никогда не напиваюсь допьяна, его людям следовало бы это
знать. Черт, эти ублюдки испортили тост за мое коронование!
- Разве вы суеверны? - удивился я.
- Нет, конечно, но не все мои люди могут этим похвастаться. Кое-кто
счел это дурным предзнаменованием. Ну ничего, скоро Гродрэд мне за все
заплатит.
Однако в этот день герцогу пришлось пережить новые удары, не то чтобы
совсем неожиданные, но весьма неприятные. С интервалом в несколько часов
мы встретили гонцов, сообщивших о падении двух наших крепостей на севере,
находившихся в осаде с начала кампании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
наследство от нашей эпохи, но и другие неприятные болезни при теперешнем
уровне медицины неизлечимы. С другой стороны, сексуальная распущенность
процветает. Проститутки действуют почти открыто, откупаясь от местных
властей, а в некоторых городах и графствах их "бизнес" и вовсе узаконен.
Практически любая трактирная служанка готова за умеренную плату обслужить
постояльца по "полной программе". Феодалы пользуются "правом первой ночи";
простолюдинки даже формально не защищены от домогательств своих сеньоров,
да и от других дворян их может защитить разве что собственный сеньор, но
никак не королевский суд. Более того, похожие нравы наблюдаются и на более
высоких ступенях общественной лестницы. Так, считается само собой
разумеющимся, если дворянин-вассал поделится со своим сеньором собственной
супругой; при этом брак остается столь же прочным, а честь всех
участвующих сторон - незапятнанной. Впрочем, подобные услуги принято
оказывать уже только сеньору, а не любому вышестоящему дворянину;
исключение составляет король, которому - не по закону, но по традиции -
доступна фактически любая женщина королевства. Разумеется, за эти услуги
положено оказывать благодеяния женщине, ее мужу или ее роду. Любопытно,
что при этом супружеская измена - то есть когда жена проделывает подобное
в тайне от супруга, да еще с человеком недостаточно высокого происхождения
- считается тягчайшим преступлением, за которое обманутый муж может убить
изменницу, а нередко и любовника, не вызывая никаких нареканий со стороны
правосудия; правда, при этом он может навлечь на себя месть родственников
убитых. Несмотря на это, внебрачные связи, особенно в крупных (по нынешним
меркам) городах, широко распространены; поэты и трубадуры смеются над
супружеской верностью и воспевают "подвиги" героев-любовников.
Общественная мораль осуждает разве что насилие над девственницами, в
отношении же прочих во многом действует принцип "раз уж женщина все равно
делает это, то велика ли разница, с кем". Естественно, страна наводнена
бастардами; те из них, кому посчастливилось произойти на свет от похоти
достаточно влиятельного лица, со временем нередко становятся
родоначальниками новых дворянских родов - и, разумеется, в дальнейшем
ведут себя ничуть не лучше своих родителей.
Короче говоря, скудоумные романтики моей эпохи, полагавшие феодализм
эпохой "возвышенной рыцарской любви и благородства", были бы весьма
удивлены, оказавшись здесь.
28
Наутро, перед выступлением, на городской площади в присутствии
герцога и его свиты был казнен Тегго. Когда бывший слуга увидел
инструменты палачей, он бросился на колени перед человеком, чудом не
погибшем от его руки.
- Ваша светлость! Вы же обещали пощадить меня за помощь дознанию!
- Если бы я это обещал, - спокойно ответил герцог, - пришлось бы
сдержать слово. Но я, разумеется, не обещал и не мог обещать снисхождения
изменнику.
- Но господин дознаватель говорил мне...
- Раддельд? Так ведь он не дворянин. Он может и солгать. Приступайте,
- велел он палачам.
Те сорвали с осужденного рубаху и подвесили его за ноги под
перекладиной, после чего старший палач нанес ему двадцать ударов кнутом.
Затем Тегго вспороли живот и засунули туда пук соломы, а подручный палача
затолкал несчастному в рот его собственные потроха.
- Ваша светлость, - повернулся я к герцогу, - позвольте мне уйти.
- Не думайте, Риллен, что мне самому это доставляет большое
удовольствие, - тихо сказал он. - Но смерть предателя и должна быть
ужасной. А если вы уйдете, это будет выглядеть так, будто мои люди не
одобряют мои действия. Но никто не заставляет вас на это смотреть, просто
сделайте вид.
Однако, как я ни отводил взгляд, это не могло защитить мой слух от
ужасных стонов, постепенно затихавших.
- Удивительная эпоха, - пробормотал я. - Можно предать человека
мучительной смерти, но нельзя нарушить данное ему слово.
- Так ведь в вашу эпоху можно было и то, и другое, - невозмутимо
откликнулся герцог.
Мы стояли на площади, пока не кончилась агония Тегго; после этого
офицеры поспешили к своим частям, выстраивая их в походный порядок, и
войско покинуло город.
Итак, расследование второго покушения на Элдреда тоже окончилось
неудачей; хотя конкретный исполнитель был схвачен и казнен, идущая от него
ниточка вновь оборвалась. Впрочем, еще со времен первого покушения герцог
был уверен, что эта ниточка, прежде чем протянуться в Траллендерг,
цепляется еще как минимум за одного из его офицеров.
- Узнаю своего кузена, - бормотал Элдред, покачиваясь в седле. -
Никакой фантазии. Оба покушения - на пиру. Впрочем, в этом есть свой
резон... много пьяных людей, притупленная бдительность... Но я, в отличие
от Гродрэда, никогда не напиваюсь допьяна, его людям следовало бы это
знать. Черт, эти ублюдки испортили тост за мое коронование!
- Разве вы суеверны? - удивился я.
- Нет, конечно, но не все мои люди могут этим похвастаться. Кое-кто
счел это дурным предзнаменованием. Ну ничего, скоро Гродрэд мне за все
заплатит.
Однако в этот день герцогу пришлось пережить новые удары, не то чтобы
совсем неожиданные, но весьма неприятные. С интервалом в несколько часов
мы встретили гонцов, сообщивших о падении двух наших крепостей на севере,
находившихся в осаде с начала кампании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84