Он спокойно прошел по двору и исчез за калиткой.
Бечер стоял на веранде, боясь пошевелиться. Тихий летний вечер ему разонравился, и эта скотина теперь мало его радовала.
А немного погодя вышла жена.
- Бечер, ты с кем-то тут говорил?
- Нет. Тебе показалось. Я песню напевал про себя… слова…

После свидания

Он отвернулся в сторону и молчал, потому что чувствовал себя очень виноватым, почти преступником. Он ждал сурового приговора, которого навряд ли вынесет. Его могут прогнать прочь.
- Лешка, я знаю, где ты был. - В голосе Оацрхо не чувствовался не то что приговора, даже выговор. - Я не сразу догадался. Первые три дня я просто бегал по горам, где ты мог быть, потом понял. Дважды ходил туда, но не нашел. Сегодня восьмой день, Лешка, как ты думаешь, я хорошо себя чувствовал?
- Нет.
- Вох! Другой раз так не поступай. Предупреждай, когда туда идешь. Девка - дело хорошее, но о брате тоже надо думать.
- А я думал, что ты меня прогонишь…
- Куда: из гор - в горы? Тебя? Э-э, Лешка! Я понимаю: молодое сердце свое хочет. Весна! Ты мужчиной стал. Кто прячет огонь под сеном - глупый. Все восемь дней у нее был?
- Нет. У нее был два дня. А потом тебя искал. Все наши места обошел.
- А я тебя искал, чуть с ума не сошел. Видишь, как ты плохо поступил?
- Я больше… не пойду.
- Нет, ходить надо, но чтобы я знал, где тебя искать.
- Ты меня совсем не подозреваешь?
- В чем?
- Я же русский.
Оарцхо сбил с него шапку.
- И-и, дурр-рак! Какой ты русский? Ну - русский, а что? У Ахмада Хучбарова тоже русские есть. Русский, мусский - тут совсем другое дело. Как ты туда пошел? Как нашел? Не кричал же: «Эй, где здесь живет Нюра Смальцова?»
- Когда мы их заловили с телятами, она проговорилась, что живут на самом краю села, что лес рядом. А там так: с одного края село открытое, вроде поляна, а с другой - горы и лес. Вот я и шел по краю, заглядывал почти в каждый двор.
- Нашел?
- Да. Помнишь она говорит: «А дед скворечник смастерил». Знаешь, что такое?
- Что.
- Деревянный домик для птиц.
- А! Видел, когда в армии был. Русские это дело любят.
- Вот. Скворечник повесили на груше, а летом - листва, еле-еле видно. Но…
- Хорошо. Ты прямо к ним домой пошел.
- Конечно. Уж темно было. Они ужинали.
- Дед ее не сказал: «Уходи!»
- Нет.
- Не продаст?
- Он же внучку любит.
- Ты тоже внучку любишь! - Улыбнулся Оарцхо и похлопал Лешку по плечу. - Она красивая, молодая. Глаза - как два солнца! Как такую не любить? Ладно.
Потом посерьезнел и погрозил пальцем под носом Лешки:
- Еще раз не скажешь, пойдешь - хорошую взбучку получишь! Вот. Вставай, отсюда надо уходить: сюда истребительный отряд идет.
- Откуда ты знаешь?
- А вон посмотри, - Оарцхо указал вниз по ущелью, - большой отряд, целый взвод.
- Давай, устроим засаду.
- Во-о, Лешка, это не то, что ты думаешь, и даже не то, что я думаю - это большая операция. Кони, на них груз, наверное, продовольствие. Смотри, еще один отряд. Эшшахь! Ручные пулеметы!
В небе раздался гул самолета.
- Слышал? Пошли, Лешка, надо предупредить других. Нет, не надо! Они же сами предупредили всех - самолет! Мы с тобой здесь засядем, на той стороне. Они дальше пойдут. Посмотрим, как они назад будут идти.
- А не лучше засесть вон в том кустарнике?
- Нет. Там мало больших камней.
- А зачем нам большие камни?
- Старая ингушская война - сам увидишь. Некогда лекции читать, пошли.
Уйдя вне зоны видимости движущихся в горы отрядов, абреки спустились вниз, перешли на другую сторону, стали подниматься на гребень горы по отвесному склону.
Их не заметили, хотя расстояние до отрядов сократилось так, что можно было различить каждого в отдельности, даже молодых от старших.
А выше в горах раздались гулкие раскаты взрывов.
- Что это?
- Самолеты бомбят.
- Кого?
- Так просто. Чтобы сказать, что ту был большой бой. Ну, большой бой будет. Знаешь почему?
- Почему?
- Вот по горе люди тихо ходят, осторожно ступают - и ничего. Глупый человек ногами шаркает, камни пинает - обвал начинается. Понял, что я хотел сказать?
- Понял.
- Сейчас и по другим ущельям отряды наступают.
- Почему ты так думаешь?
- Они уверенно идут. И еще когда большое наступление, они самолеты поднимают. Четвертый взвод пошел. Не шутки. Ничего. Один взвод НКВД, два взвода - солдаты, один взвод - курсанты. Каша какая-то. Солдат жалко и курсантов, а этих собак из НКВД - не жалко.
В засаде было слышно как внизу шаркали сапоги.
Подождали пока прошли все четыре взвода, выждали еще некоторое время.
- Ты наблюдай в бинокль, туда вниз смотри, а я камни буду собирать.
- Какие камни?
- Большие, чтобы скатывать вниз. Они окажутся ровно под нами.
- Вот оно чего!
- Да, старое ингушское дело.
Он стал подкатывать к краю большие обломки скал, укладывать их в ряд. Затем они двинулись вслед за ушедшим отрядом, не спускаясь вниз. Оарцхо шел и глазами примечал места, где скатывать камни. Таких мест они подготовили несколько. У Лешки было задание следить за тылом. Оарцхо ворочал камни, а он в бинокль просматривал ущелье.
- Теперь скоро начнется, они идут на отряд Бузурки. Там восемь абреков - не слабые мужчины. Мы поможем. Запомни хорошо: не высовывайся, особенно когда бьет пулемет. Пулемет, как коса, косит все подряд. Не ленись - место меняй. Снайпер и пулеметчик тебя приметил и ждет, чтобы ты высунулся, нажал - и все. Первыми стреляй в командиров и в пулеметчиком. Командиров узнаешь - у них полевые сумки. Энкеведешников не жалей. Курсантов и солдат, если хотят убегать, не убивай…
Резкий винтовочный выстрел прокатился по вершинам гор.
- Длинная английская винтовка Бузурки. У старика глаз, как у орла! Чья-то душа вышла через дырку в теле.
Выстрел повторился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91