Зачастую женщин и мужчин одевают в свои национальные одежды, как будто они их домочадцы: деды, тетки, братья и сестры. Нередки случаи, когда целому отряду чекистов отказываются выдавать «гостей», оказывают вооруженное сопротивление. Такое случилось в Ахки-Юрте. Хозяин дома, старик семидесяти лет, два его женатых сына и малолетний ребенок были убиты в перестрелке. Геройской смертью погиб командир отряда Рябов и четверо рядовых чекистов. Многие получили ранения…»
Берия оторвался от бумаги, поправил пенсне:
- Вот вам, товарищи, пример народа, который упорно отказывается влиться в массы. Ингуши в Гражданской отличились. Красная Ингушетия! Да им просто выдался случай показать свои волчьи зубы. Лишь бы порвать «чужеземцев», и им, на самом деле, наплевать красное мясо рвут их зубы или белое. Аланское отродье!… Один ученый-историк на Северном Кавказе меня просветил. Оказывается, они с древних времен известны своей неукротимостью. Их потому и истребляли. Этот ученый объяснил мне, что аланскими отпрысками являются карачаевцы, ингуши, чеченцы, балкарцы и дигорцы. Ну, дигорцев пока оставим, но остальные… Сейчас идет война. Красная Армия отстаивает свободу и независимость не только всех советских людей, но и всего человечества. «Кто не с нами - тот против нас» - говорил Владимир Ильич. Так вот за полтора-два года задокументирована предательская сущность указанных народов на основании неопровержимых фактов. Мы собрали полные сейфы документов, работали, не покладая рук. И мир, борющийся с фашистской гидрой, нас не осудит - мы ему документы под нос. С волжскими немцами мы уже расправились. Они пострадали не потому, что они - немцы и могли сочувствовать немецкой армии. Нет! Это мы говорим: так надо для политики. Они, фольке дойче, повинны в том, что, прожив триста лет в массе русского народа, не смешались, не растворились, а сохранили свою характерную немецкую идентичность: язык, характер, привычки. Что ж, поглядим, какими они выйдут из этой мельницы. Товарищи, вы самые ответственнейшие за выполнение секретных предписаний ЦК и Правительства. За немцами последуют ингуши, чеченцы, балкарцы, карачаевцы, курды, турки из Грузии, греки, татары из Крыма и кое-кто другой. У нас с вами полтора-два года, чтоб юридически обосновать необходимость депортации этих народов (лучше бы, конечно…). Документики, товарищи, документики! Делайте их, создавайте, творите! Целые вагоны компромитирующих документов! Да не жалейте вы бумагу и чернила! Поощряйте писак! Вот в чем наша с вами главная задача… Надеюсь, вы понимаете, что я не от себя это говорю.
- Он одобряет? - спросил Серов.
- Да. Он это не только одобряет, но Он просил передать вам: быть твердыми и непреклонными… Кобулов?
- Я слушаю Вас, Лаврентий Павлович.
- Займешься ингушами. Это тебя не затруднит?
Кобулов понимающе усмехнулся:
- Можете на меня положиться.
- А что думает генерал Меркулов?
- Задание Правительства будет выполнено.
- И помните русскую пословицу: «Лес рубят - щепки летят». За щепки никто никого еще не ругал. Побольше щепок. Но они годятся для растопки.
- Будет много щепок, товарищ Берия! - генералы Кобулов, Меркулов и Серов встали и щелкнули каблуками. - Жаркий будет костер!

Муталим


(первый день)
Два луча света одновременно с двух сторон вонзились в лицо спящего.
Мехди сел и оглянулся, ничего не понимая. Мечеть была полна вооруженными солдатами, которые в грязной от слякоти обуви ходили по коврам.
- Кто таков? - спрашивал у него человек в черном полушубке, светя ему фонариком прямо в глаза.
Мехди старался отвести глаза от света.
- Хьо малав хет хьога? * - перевел другой - ингуш, тоже с фонариком. - Отвечай начальнику.
- Мехди я.
- А что ты делаешь здесь?
- Муталим, учусь.
- А почему ты спишь здесь, а не дома?
- Мечеть мой дом, другого у меня нет.
Эти двое переговорили между собой по-русски.
- Вставай, иди во двор. Там все узнаешь.
Мехди накинул на себя старое пальто и пошел к выходу. Солдаты обшаривали все углы мечети, заворачивали ковры, швыряли и опрокидывали полки со священной литературой на пол.
В этой сутолоке он еле нашел в прихожей свои боржи, * его вытолкали за дверь.
Во двор мечети потоком входили мужчины села - их просто сгоняли. Забор по периметру освещался фарами машин. На углах пулеметы. По-над забором автоматчики.
- Что это происходит? - спросил он у первого попавшего ему навстречу.
- А происходит мальчик, День Киямата! * - хриплым голосом ответил тот. - Вот что происходит.
Они, чужаки, действовали четко.
Рассвело, а все взрослое мужское население уже было во дворе мечети, внутри забора, окруженное со всех сторон автоматическами. А потом торжествующие чужаки объявили свою волю аборигенам: вы покинете эту землю навсегда, будете жить в других краях, вам неведомых доселе, так мы решили.
Старик Цоки, услыхав такую страшную весть, выхватил кинжал и с криком «Я Аллах!» бросился на группу их начальников. Автоматная очередь сразила старика, он, бездыханный, рухнул к ногам убийц.
Они действовали четко.
Мужчины из одной семьи вызывались по списку. Их выводили со двора мечети, сажали на машину, подвозили к дому, пятнадцать минут на сборы - и на станцию. А там - в товарные вагоны, набивали битком «для экономии транспортных средств».
Двор мечети так же быстро стал опустошаться, как на рассвете заполнялся.
Они действовали четко. У них большой опыт творить зло от предков. Все было предусмотрено до мелочей.
После обеда их осталось несколько человек.
У самой стены мечети на разостланной бурке покоилось тело Цоки. Неподалеку от него лежала старушка Чабиха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91