- Итак, в чуде встречают-
ся два личностных плана: 1) личность салю по себе, вне своего
изменения, вне всякой своей истории, личность как идея, как
принцип, как смысл всего становления, как неизменное прави-
ло, по которому равняется реальное протекание; и - 2) самая
опория этой личности, реальное ее протекание и становле-
ние, алогическое становление, сплошно и непрерывно текучее
355
множество-единство, абсолютная текучая неразличимость и
чисто временная длительность и напряженность.
d) Сам собою рождается вопрос; в каком же именно взаи-
моотношении находятся эти два личностных плана? Тут мы
впервые начинаем подходить к диалектической разгадке чуда
(к диалектической - ибо никакой другой разгадки для фило-
софии не требуется). Именно, эти два плана, будучи совер-
шенно различными, необходимым образом отождествляются 1
в некоем неделимом образе, согласно общему диалектическо-
му закону. Тут повторяется первичная диалектика <одного> и
<иного>; и без четкого ее усвоения невозможно понять и диа-
лектики чуда. <Одно> и <иное> необходимым образом отлича-
ются друг от друга и взаимно отождествляются. Но любопытен
не этот общий диалектический закон, но та его специфика-
ция, которая существует именно для категории чуда. Как
только мы заговорили о становлении и истории, о времени, так
тотчас же возникает вопрос о том, как же именно и насколько
происходит это становление. Становления не может быть без
того, что именно становится. И вот, как только вещь перешла
в становление, мы тотчас же начинаем сравнивать реально
становящееся и, стало быть, ставшее с тем, что должно стано-
виться, становящуюся вещь с идеен вещи. Без этого, тайного
или явного, сравнения совершенно невозможно говорить о ре-
альном становлении. Однако, всматриваясь в реальный лик
ставшей вещи, мы замечаем тут гораздо больше слоев, чем
только два. Во-первых, отвлеченная идея вещи, или в нашем
случае - идея личности, вне ее истории, остается на своем
месте, равно как и, во-вторых, момент чисто алогического ста-
новления, момент меонально-исторический. Но если бы было
только это, то мы попали бы в сети дурного дуализма; и ника- j
кой диалектики, никакого чуда не получилось бы. Эти две]
сферы отождествляются. И это значит, что есть, в-тре-1
тьих, нечто третье, что уже - и не отвлеченная идея, и не от-
влеченная алогичность становления, но нечто совершенно не
сводимое ни на то, ни на другое, нечто по сущности своей ни-
чего общего не имеющее ни с тем, ни с другим. Это третье
должно быть настолько же идеей, насколько и становлением.
Оно - идея, но - данная не сама по себе, а исключительно
алогическими средствами; и это - алогическое становление и
материя, но - данные исключительно как идея и средствами
идеи. Это есть то, что воистину руководит всем становлением,
а не только его идейным осмыслением, как отвлеченная идея.
Это есть подлинный первообраз, чистая парадигма, идеаль-
356
nfi выполненность отвлеченной идеи. Ведь раз есть идея и ее
ддплощение, то, значит, возможны разные степени ее вопло-
щения. Но если так, то возможна бесконечно большая степень
полноты воплощения. Это есть предел всякой возможной
"олноты и цельности воплощения идеи в истории; оно -
умная фигурность смысла, вобравшая в себя и алогию станов-
ления и через то ставшая именно чем-то умно-телесным;
дцо _- <идея>, вполне осуществившая свою отвлеченную за-
данность и потому оформленная как единораздельная умная
телесность, т. е. как фигурность. Однако и этого мало, если
мы действительно хотим диалектически синтезировать обе на-
чальные сферы, отвлеченного смысла и отвлеченного станов-
ления. А именно, необходимо, чтобы эти две сферы мысли-
лись не только в полном несходстве с указанной третьей сфе-
рой, но и так, чтобы они несли на себе следы и печать этого
третьего начала. Ведь третье начало, сказали мы, совершенно
несводимо на первые два и абсолютно ничего не имеет общего
с ними. Как же тогда может осуществиться синтез? Ясно, что
нельзя остаться при таком противостоянии трех разных сфер.
Надо, чтобы первые две были модифицированы в свете этой
третьей. Это не помешает им остаться самими собою. Они
есть, прежде всего, сами они и больше ничто. Но они же
должны иметь на себе слой, который бы указывал на их ото-
ждествление с третьим. Конечно, каждый слой, согласно
своим особенностям, по-своему будет синтезироваться с тре-
тьим. Но только так и можно будет говорить о полном диалек-
тическом синтезе идеи и становления. Следовательно, необ-
ходима, в-четвертых, модификация отвлеченной идеи на ту,
которую можно назвать выраженной идеей, или значением (в
отличие от отвлеченного смысла), и, в-пятых, модификация
чистого отвлеченного становления, взятого в своей сплошной
неразличимости и алогичности, на осмысленное становление,
или реально-вещественный образ ставшего предмета. Такова
диалектика двух основных личностных планов, вступающих в
чуде в синтетическое взаимообщение и воссоединение.
е) Сравнение, без которого невозможно никакое станов-
ление, может, следовательно, происходить в разных смыслах.
Можно сравнивать реально-вещественный образ ставшего
предмета с его отвлеченной идеей и судить, насколько тут
происходит совпадение. Такое сравнение, конечно, малоин-
тересно потому, что мы уже заранее знаем, что никакого ста-
новления не может быть без того, что именно становится, ни-
какой истории нет без того, что именно находится в истории.
Но вот мы начинаем сравнивать реально-вещественный образ
вещи с ее первообразом, парадигмой, <образцом>, с ее идеаль-
ной выполненностью и идеальным пределом полноты всякого .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87