Но если не средневековье есть лоно подобных формально-
логических учений, то откуда же они, какая социальная среда
породила такую сентиментальную мифологию? Я думаю, что
она - порождение той же самой социальной среды, что и про-
тивоположная ей мифология с ее догматом о знании без веры.
Именно, зададим себе вопрос: чем, собственно говоря, от-
личается новоевропейский дух от средневекового и в чем сущ-
ность той необычайной разъяренности, с которой он нападает
на Средние века? Я, кажется, не буду ничего утверждать ново-
го и особенного, если скажу, что средневековье основано на при-
мате трансцендентных реальностей, Новое же время пре-
вращает эти реальности в субъективные идеи. Отсюда
весь рационализм, субъективизм и индивидуализм Нового
времени. Новоевропейская культура не уничтожает эти цен-
ности, но она превращает их в субъективное достояние. Она
лишает объекты их осмысленности, их личностности, их
самостоятельной жизни, превращая внешний мир в меха-
низм, а Бога - в абстрактное понятие. Поэтому индивидуа-
лизм, кульминирующий в так называемом романтизме, и ме-
ханизм - диалектически требуют один другого. Эта эпоха вы-
двигает на первый план отдельные, дифференцированные
310
субъективные способности или всего субъекта, напрягая это
до противоестественных размеров; все же прочее превращает-
ся в некое аморфное чудище, в безглазую тьму, в бесконечно
расплывшийся, черный и бессмысленный, механистический
мир ньютоновского естествознания. Отсюда такие лозунги,
как знание без веры, такое вероучение и мифология, как о
всемогуществе знания, это постоянное упование на науку, на
просвещение, этот слепой догмат <в знании - сила>.
Я утверждаю, что, как все мышление после Средних веков
есть либерализм и гуманизм, как вся социально-экономичес-
кая жизнь этих веков основана на отъединенном индивидуа-
лизме, т. е. оказывается капитализмом, и на рационализме,
т. е. оказывается машинной культурой, так миф о всемогуществе
знания есть всецело буржуазный миф. Это - сфера либе-
рального мышления, чисто капиталистический и мещански-
буржуазный принцип. Напрасно представители пролетарской
идеологии усвоили себе систему атеизма и вероучение о при-
мате знания. Наоборот, атеизм был оригинальным порожде-
нием именно буржуазии, впервые отказавшейся от Бога и отпав-
шей от Церкви; и тут нет ничего специфически пролетарско-
го. Если же станут говорить, что буржуазное происхождение
той или иной социальной ценности не мешает само по себе
тому, чтобы она была усвоена пролетарским сознанием, то это
указывает только на то, что, с точки зрения пролетариата, су-
ществуют внеклассовые социальные ценности. И одно из
двух: или атеизм и миф о примате знания есть буржуазное по-
рождение, тогда пролетарий не может быть атеистом; или он
может и должен быть атеистом, и тогда пролетарское миро-
воззрение ничем не отличается от капиталистического в
самом существенном вопросе всего мировоззрения и, кроме
того, существуют для него внеклассовые социальные ценнос-
ти, т. е. марксизм в таком случае есть, с точки зрения пролета-
риата, ложная теория.
То же социологическое объяснение должно быть и для
мифа о вере без знания. Это - продукт все той же индивидуа-
листической среды, где или сам субъект, или отдельные его
особности гипостазируются и абсолютизируются взамен
Цельного и живого бытия. Существовало раньше некое явле-
ние абсолютного в телесном и вещественном - как объектив-
" обстояние, со своим собственным внутренним, одухотво-
РЩИМ принципом, - культ. Буржуазная Европа в лице
прежде всего протестантизма отнимает в культе его внутрен-
нюю сущность и делает ее порождением отдельных субъектов.
311

То, что остается после этого в культе, конечно, превращается
в механизм и рационалистический скелет, в машину, в беззе-
мельный и бесправный пролетариат, в марево межзвездных ;
пространств. Захвативши душу вещей в свой субъект, евро-
пейский человек стал разрушать и дробить ее, бросаясь от
одной крайности в другую. Так одна и та же капиталистичес-
кая Европа XVI-XIX вв. в разные стадии своего существова-
ния породила алогический фидеизм с его бесплодными <на-
строениями> и рационалистический атеизм с его внутренней
пустотой и мещанским духовным убожеством. Обе мифоло-
гии суть, конечно, вырожденческие мифологии. Тем не менее
обе они уже давно доросли до степени догмата и даже догма-
тического богословия.
На этом примере прекрасно видно, что такое миф и что
такое догматы и как миф сам по себе отнюдь еще не есть дог-
мат. Поскольку речь идет о материализме как о некоей разум-
ной системе, - конечно, нельзя уже говорить просто о мифо-
логии. Здесь именно догматическое богословие.
5. К сказанному я прибавлю еще только одно замечание,
которое должно ответить на сам собою поднимающийся тут
вопрос.
а) Именно, выше мы констатировали, что знание логичес-
ки предполагает вне-логическое противостояние знающего и
знаемого. Легко заметить, что это есть не что иное, как посту-
лат ощущения (или восприятия). Другими словами, мы увиде-
ли, что знаемая вещь должна быть не только логически проти-
вопоставляема знающему субъекту, но должна быть и фактичес-
ки, телесно, вещественно же от него отличной. Материалисты
могут сказать: вот видите, вы вовсе не доказали диалектичес-
кую необходимость веры, вы доказали только необходимость
реального ощущения вещей (восприятия); а мы как раз и ут-
верждаем, что знания вещей нет без их ощущения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87