Разумеется, тут воз-
можна та или иная степень произвола, покамест наука не со-
брала хорошо проанализированный этнографический, психо-
логический и феноменологический материал. Наконец, со-
всем уже нелепо обвинение в субъективизме. Думают, что
возбужденный характер красного цвета есть субъективное (так
как нереальное) переживание, а колебательные движения
среды, дающие красный цвет, - объективны. Почему? Чем
одно лучше другого? Разве эти <волны> не суть тоже некое фи-
зическое явление, воспринимаемое обычным путем? Почему
одни восприятия субъективны, другие вдруг объективны? По-
моему, все одинаково субъективно и объективно. И не лучше
ли просто выкинуть всех этих субъектов и объектов и не лучше
ли описывать предмет так, каким он является? Не хочется
людям довериться живому опыту. А он как раз говорит, что не
мы возбуждаем красный цвет, а он - нас; не мы успокаиваем
зеленый цвет, но он - нас; и т. д. Ну, так и давайте запишем:
красный цвет вызывает возбуждение, именно он, а не мы
сами. И, значит, возбужденность - его объективное свойство.
Для меня оно, во всяком случае, гораздо более объективно,
чем какие-то там волны неизвестно чего, о которых я с гимна-
Флоренский П. Небесные знамения (размышление о символике
Цветов). Маковец. 1922. № 2. С. 14-16.
249
зических лет успел забыть все, что ни вбивали в меня стара-
тельные физики. Физику я забыл, а красный флаг от белого
всегда буду отличать, - не беспокойтесь.
d) Такова живая мифология цвета, ничего общего не
имеющая с абстрактно-аллегорическими толкованиями <на-
учных> теорий. Еще сложнее и интереснее делается мифоло-
гия, когда она относится не к свету и цвету вообще, но к све-
товым или цветным предметам. - Лунный свет отнюдь не
такая простая вещь, чтобы можно было сразу взяться за вскры-
тие его мифологии; и тут немало можно было бы установить
аналогий и уравнений, если бы взяться за сопоставление всех
<лунных> интуиций в различных религиях, искусствах и поэ-
зии. Можно написать целую историю интуитивной мифоло-
гии луны; и этой увлекательной задачей займутся тотчас же,
как только начнут серьезно относиться к непосредственным
восприятиям жизни и перестанут заслонять от себя жизнь
просветительским верхоглядством и абстрактной метафизи-
кой, материалистической или спиритуалистической. Выйдите
на луг, когда над вами безоблачное летнее небо и когда луна
одна парит в высоте, так что ни ветер, ни тучи, ни дождь, ни
какое-нибудь особенное состояние атмосферы не отвлекают
вашего внимания и вы можете сосредоточиться только на
луне. Этот лунный свет в самом существе есть нечто холодное,
стальное, металлическое. Он есть нечто электрическое и в то
же время как бы нечто механическое, машинное; действи-
тельно - как бы просто свет ровно светящего дугового фона-
ря. Однако эта механика, несомненно, магична. Лучи, вы чув-
ствуете, льются на вас волнами. Холод и механика оказывают-
ся внутренне осмысленными, сознательно направленными на
вас. Этот свет действует так, как действуют над нами врачи,
желая нас незаметно для нас самих усыпить, как пассы гипно-
тизера. Лунный свет есть гипноз. Он бьет незаметными волна-
ми в одну точку, в ту самую точку сознания, которая перево-
дит бодрственное состояние в сон. Вы чувствуете, что в теме-
ни у вас начинает делаться что-то неладное. Там темнеет и
холоднеет мозг, но не настолько темнеет, чтобы заснуть нам
без сновидений, и не настолько холоднеет, чтобы прекрати-
лась жизнь. Вы не засыпаете, нет. Вы переходите именно в
гипнотическое состояние. Начинается какая-то холодная и
мертвая жизнь, даже воодушевление, но все это окутано тума-
нами принципиального иллюзионизма; это - пафос бескров-
ных и мертвенных галлюцинаций. Луна - совмещение пол-
ного окоченения и смерти с подвижностью, доходящей до
250
исступления, до пляски. Это - такое ничто, которое стало ме-
таллом, пустота, льющаяся монотонным и неустанным поко-
ем галлюцинация, от которой не стынет кровь в жилах, но ко-
торая несет вас в голубую пустоту какими-то зигзагами, каки-
ми-то спиралями, не вверх и не вниз, а влево и вправо, в
какую-то неведомую точку, вовнутрь этой точки, в глубины
этой точки. Чувствуется, как мозг начинает расширяться, как
образуются в нем черные провалы, как из этих провалов вста-
ет что-то черное и светлое, как бы прозрачное, не то скелеты,
не то звездные кучи, не то огромные, со светящимися глазами
пауки. Ощущается сначала легкая тошнота, потом томление
усиливается. В груди тесно. Потом как бы все пропадает, и
становится скучно. Прохладно, пусто, сонно и - скучно. Но
это ненадолго. Потом уже совершенно явственно начинается
пляска скелетов с оскаленными зубами и длинными-предлин-
ными руками. Нет уже никакой луны, никакого луга, нет ни
вас, ни ночи. Только слышен стук скелетов друг о друга; и ос-
каленные рожи вертятся все быстрее и быстрее, и их становит-
ся все больше и больше. Они заполняют луг, землю, небо, они
заполняют весь мир. То вдруг стук пропадает, и вся вакхана-
лия происходит в абсолютной тишине; только луна, показав-
шись ненадолго в этой голубой бездне, лукаво кивает и морга-
ет, зовет и хихикает как ни в чем не бывало. То вдруг стук пре-
вращается в гром, и тогда кто-то оглушительно хохочет и
высовывает красный язык, и вы как бы насильно лезете куда-
то кверху и в то же время бьетесь головой о что-то твердое и
черное. Холод и смрад, оборотничество и самоистязание, го-
лубое и черное, гипноз и жизнь, вихрь и тишина, - все сли-
лось в одну бесшумную и окостеневшую галлюцинацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87