Решением, по крайней мере, в данном случае, было не делать вообще ничего, п
оскольку для коринфианцев это было более приемлемым, чем любой другой вы
бор. Однако большинство других рас удовлетворить было куда сложнее.
Одним из тех, кого удовлетворить было невозможно, был Лорд, которому пред
стояло устраивать празднество в следующем году, поскольку он неминуемо
должен будет столкнуться с проблемой, как превзойти предыдущего. Поэтом
у было принято как данность, что будущий Лорд Хозяин будет изо всех сил ст
араться испортить чужой праздник.
Люди были очень небольшой частью Миколианской Империи, единственной из
Трех Империй, которая официально именовала себя таковой и управлялась в
классическом стиле, хотя и без императора во главе. По закону о Справедли
вом Перераспределении, регулировавшему присоединение новых рас к Импе
рии, расы, попавшие во власть Миколя, перераспределялись по различным ул
ьям по всей империи, так чтобы ни в одном улье не получилось преобладания
какой-либо расы, и все расовые подгруппы, или ячейки, теоретически имели р
авные шансы добиться превосходства. Ячейки обладали достаточной автон
омией, по крайней мере на местном уровне, чтобы ни одна раса заведомо не ок
азалась на дне.
Основой и сердцем миколианского общества были Квиимиш, или Святые Книги
, чья дистиллированная суть была почти с самого рождения накрепко вбита
в каждого гражданина, от самого низшего до самого высшего.
«Целью всех высших форм жизни является достижение свободы… Свобода Ц э
то власть… Боги дают власть тем, кто может овладеть ей и удержать ее… Все д
ары цивилизации проистекают из борьбы за господство; общество, живущее в
мире, останавливается в развитии и теряет право на власть… Вечная участ
ь души определяется тем положением в иерархии, которого она достигает пр
и жизни…»
Другие цивилизации называли миколианскую цивилизацией насилия, деград
ации и жестокости; межрасовым сборищем бандитов, пользующихся основанн
ой на социальной эволюции религией, чтобы оправдать свое уродство и прои
звол. Миколианцы же предпочитали считать собственную цивилизацию дина
мичной, в которой сливки всегда поднимаются на поверхность, и где хитрос
ть и удача способствуют прогрессу. Ведь разве во всех мирах величайшие и
деи не брали начало из самых кровавых революций? Разве величайшие технол
огии не были обязаны своим появлением по большей части войнам?
И это, несмотря на произвол, была гражданская война без горечи; цивилизац
ия в развитии, под наблюдением и контролем главенствующей расы, Миколей,
которые даже отчасти сдерживали ее. Будучи паразитами, они могли появлят
ься среди низших форм, никем не замеченные, наблюдать, учиться и наслажда
ться, Ц даже принимать участие в их жизни, если у них было такое желание, в
мешиваясь лишь тогда, когда не оставалось ничего другого. Это заставляло
ульи быть честными, заставляло всех постоянно быть настороже, поскольку
, хотя у Миколей не было Талантов как таковых, они могли петь любую мысленн
ую песню, которую телепат хотел слышать, а эмпат чувствовать, все это врем
я используя великий дар своих предков оставаться незамеченными, что зас
тавляло даже могущественных Лордов Кваамила беспокойно спать по ночам.


* * *

Место главного празднества показалось бы любому, кто знал человеческую
историю, совершенно нелепым Ц это была странная смесь высоких технолог
ий и средневекового примитивизма; здесь был огромный сверкающий замок, о
свещенный радугой сказочных огней, и огромный грязный луг перед ним, где
в свете многочисленных факелов копошились варварского вида существа в
севозможных рас. Облаченные в лохмотья или необработанные шкуры, они каз
ались вышедшими из другого времени, далекого и мифического.
Женщина, босиком шлепавшая по грязному месиву мимо рабочих-дролов из дв
ух или более десятков рас, размечавших площадки и устанавливавших шатры
, столы и прочее, вряд ли сильно отличалась от своих примитивных предков, ж
ивших миллион или больше лет назад. Она могла бы быть красивой, даже привл
екательной, будь у нее более спокойное прошлое. Но на ее теле виднелись от
метины, которые быстро старят любое тело. Видавшая виды коричневая набед
ренная повязка, бывшая единственным предметом ее одежды, никак не могла
скрыть рубцы на спине, довольно заметные, хотя и давние, а узенький серый б
раслет на лодыжке левой ноги и такие же браслеты на запястьях столь же яв
ственно свидетельствовали о тяжелом труде и вырождении предков, равно к
ак суровое лицо и усталые карие глаза.
Но заметить кусочек кожи, искусно скрывавший маленький красный ромбик, з
нак эмпата, выжженный у нее на лбу, над переносицей, было почти невозможно.

Когда-то она была красавицей, еще до того, как все это случилось с ней, Ц д
о того, как глубокий, словно бы от сабли, шрам не раскроил ей левую щеку до с
амой губы. Как ни странно, она не роптала на этот самый безобразный из ее ш
рамов. Он освободил ее, точно так же как первоначальная красота обрекла н
а домашнее рабство у высокородных ячейки. Она ненавидела женщину, котора
я сделала это из ревности Ц но когда она задушила ее, когда увидела, как ж
изнь капля за каплей уходит из этой стервы, огонь ненависти в ней утих. Впе
рвые у нее появилась не только возможность, но и мужество отплатить кому-
то, и это было неописуемо волнующее ощущение.
Громадный мужчина, человек чудовищного роста и веса, мускулистый точно к
узнец и волосатый как обезьяна, опустил на землю стол, который нес, и оклик
нул ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110