– Это тоже еще неясно.
Кочина смотрел, как жена поднесла к губам банку с пивом, отпила из нее, а затем утерла рот рукавом. В том, как она тянула пиво прямо из банки, не было ничего женского. Едва ли эту манеру можно было отнести и на счет ее профессии. Она проделывала это с удовольствием, как парень: каждое движение исполнено уверенности, ни намека на кокетство или изысканность. Именно это он в ней и любил – откровенную уверенность, свободное от всякой ерунды умение быть самой собой.
– Ты считаешь, – спросил он медленно, – что этот парень убивал и скальпировал ради забавы?
– Ради забавы? – Она наклонилась вперед и резко поставила банку с пивом на кофейный столик среди мерцающих свечей. – Ради забавы? – еще раз повторила она, словно боясь, что неверно его расслышала. – Ты хочешь сказать, для развлечения? Да ни в коем случае. Возможно, внешне это выглядит именно так, однако внешность обманчива. У меня нет ни малейших сомнений: этого парня что-то мучает, Фред. Его тянет к насильственному превышению предела допустимого, как других людей тянет к успеху.
– О да! – Его губы скривились в насмешливой улыбке. – Но между ними есть одно существенное различие.
– И есть, и нет.
– Да можешь ты хотя бы признать, что мы говорим сейчас о психопате?
– Гм-м… – Ее густые брови сошлись на переносице в серьезной сосредоточенности, придающей ей особую вдумчивость и осторожность.
Ну просто Верховный судья, подумал Фред. Не хватает только мантии и молотка.
– Ты, конечно, можешь так его называть, – признала она наконец, – хотя профессионалы скорее сочтут его социопатом.
– Гм… – Теперь пришел его черед свести брови в раздумье. – Я все еще продолжаю путать психов с социально-опасными типами.
– Учебник определяет психопата как индивидуума, чье поведение антисоциально и преступно.
– А социопата?
– Это человек, чье поведение не просто антисоциально, но, что куда более важно, у него отсутствует чувство моральной ответственности, или социальное сознание.
– И поэтому у него нет угрызений совести?
– Даже и не пахнет.
– Не вижу большого отличия от психопата.
– Ну, на поверхностный взгляд, наверное, так. Но ты же видишь: если у него совершенно отсутствует чувство моральной ответственности, если его не удручает совесть…
– Тогда, что бы он ни делал, его поступки нельзя расценивать в категориях „хорошо-плохо", – закончил он ее мысль. – По крайней мере, по отношению к нему.
– Совершенно верно, – кивнула она с серьезным видом.
– О Господи! – прошептал он, резко выпрямившись. – Ты понимаешь, что говоришь?
– Да, – отозвалась она, – и слишком хорошо. Если он социопат, тогда он очень опасен. И, если он вновь почувствует позыв убивать и увечить, что ж… Его никто не сможет остановить. Ничто и… никто.
– Вот дерьмо!
– Дерьмо, совершенно верно. Запомни: для человека, полностью лишенного совести, убийство – примерно то же самое, что, скажем, почистить зубы или выдавить прыщ. В его сознании не существует категории „правильно-неправильно".
Он снова тяжело опустился на софу, задумчиво потирая лоб неуклюжими пальцами.
– Так как же, по-твоему, его найти?
– Единственно возможным способом, – отозвалась Шэрон. – Старомодным детективным расследованием. Но только не рассчитывай, что у тебя будет хоть какая-то зацепка, разве что он решит поиграть с тобой или в тайне хочет быть пойманным. Не исключено, что он куда более умен, чем ты предполагаешь. Социопаты могут быть очень яркими личностями. Ты можешь сталкиваться с ним каждый день, но тебе даже в голову не придет, что он на самом деле собой представляет. Внешне он может даже казаться куда более нормальным, чем любой из нас. Кто знает? Он вполне может работать – поваром в буфете, например. Или комиссаром полиции. Или быть актером, лауреатом премии „Оскар". Даже председателем правления клуба „Форчун 500".
Кочина глубоко вздохнул, надув щеки, и с шумом выпустил воздух наружу.
– Итак, ты хочешь сказать, что можно не надеяться на психа с диким взглядом и всклокоченными волосами?
– Это уж точно. Почти наверное это не так.
– Прекрасно! А что ты скажешь о скальпировании? Признаюсь, этого я совершенно не могу понять. Это-то он ради чего делает?
Она возвела руки к небу, затем резко уронила их на колени.
– Ну, вот и начали все сначала – опять возвращаемся к догадкам и предположениям. – Она строго взглянула на мужа.
Фред выжидательно молчал.
– Ну, ладно, вздохнула Шэрон и отхлебнула немного пива, обдумывая свой ответ. Наконец подняла глаза и посмотрела мужу в глаза. – Предположим, он ненавидит женщин и испытывает неодолимое желание их наказать. Это достаточно очевидное предположение.
– А скальп – трофей с места убийства? – Ты хочешь сказать, вещичка на память, чтобы напоминать о его победе над женщинами?
Фред кивнул.
– Возможно. – Шэрон пожала плечами. – Но все может оказаться значительно сложнее. Вполне возможно – с большим допуском, конечно, – что в некоем порочном, извращенном сознании он хочет быть женщиной.
– Что? Я уже совсем ничего не понимаю.
– Фред, – проговорила она смущенно. – Тебе никогда не приходило в голову, что он, не исключено, – обрати внимание, я говорю не исключено, – что он, не исключено, хочет быть жертвой?
26
Они предавались любви еще дважды, и каждый следующий порыв, если такое возможно, был еще богаче и ярче предыдущего. Р.Л., обладая природной чуткостью, полностью подчинялся желаниям Эдвины, прислушиваясь к ней, становясь то необыкновенно нежным, то подчеркнуто мужественным. Он то прекращал атаку, то начинал ее вновь в зависимости от того, какое желание он предугадывал в Эдвине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167