– Ал! – Эдвина была шокирована. – Как ты смеешь так говорить?
– Мам! У нас что, 1989 год? Мне ведь уже тринадцать, правда?
– Да, но…
– Поэтому с-е-к-с не является таким уж большим секретом, понятно? Давай, Лес, отваливаем. Я с ума схожу в этом прикиде!
И они ушли.
Эдвина повернулась к Р.Л. и в недоумении покачала головой.
– Ты представляешь?.. Меня использовали.
– Похоже, нас обоих использовали.
– Ал заслуживает хорошей взбучки.
– А Лесли следует запереть на год.
– Они испорченные дети.
– Да, испорченные и несносные.
– Уж лучше бы я пила таблетки.
– Вазектомия – неплохая мысль. И вдруг оба разразились хохотом.
Р.Л. заказал омара, а Эдвина – голубя на вертеле. Сейчас они допивали уже вторую бутылку шампанского.
– А я скучал по тебе, – вымолвил он, выдержав ее взгляд. – Черт меня возьми, но я рад тебя видеть!
Взглянув на него поверх бокала, она тут же опустила глаза и сделала еще глоток, чтобы не сказать то же самое.
Она не находила себе места. Что происходит? Почему ей не хочется расцарапать ему лицо за все страдания, что он причинил ей? Вместо этого она вся размякла, изнутри поднимаются тепло и дрожь.
Ну посмотри правде в лицо, Эдс. Одна из причин, по которой ты с такой сумасшедшей одержимостью окунулась в создание „Эдвины Джи", состоит в том, что ты старалась забыть Р.Л. Потому что он заставляет тебя хотеть его. И ты прекрасно знаешь, что уже давно простила ему тот необдуманный поступок. И потом вы же не жили как муж и жена, вы оба были свободны. Значит, либо веди себя, как взрослая женщина и будь счастлива, либо…
Она поставила бокал.
Если она потеряет голову, он снова войдет в ее жизнь, а она не хотела какой-то постоянной связи. Ни за что. Она любила свою свободу.
Так ли уж?
Может быть, во всем было виновато шампанское.
Или медленная музыка, под которую они танцевали, но и то, и другое распалило их.
Не важно, в чем была причина, но, еще не успев закрыть дверь, он уже обнял ее.
– Подожди, – шептала она, пытаясь оттолкнуть его ищущие губы и руки. – Поднимись наверх, может быть, пришел Лесли.
– Нет, – тихо ответил он, беря в ладони ее лицо. – Ты же слышала, что сказала Ал: они переночуют у тебя.
– Да, но…
– Замолчи, – в шутку прикрикнул он. Своими сильными пальцами он раскрыл ей рот. Эдвина вздрогнула, и ее наполнил внезапный жар. Медленно она стала всасывать его пальцы. Ноги задрожали, и ее охватило странное возбуждение.
Он ласкал ее рот, не отрывая взгляда от жадных губ, затем еще шире раздвинул их и стал целовать.
Его руки ласкали плечи, медленно опускаясь и нежно сжимая упругую грудь.
Эти легкие прикосновения сводили ее с ума, и она прижалась к нему еще крепче.
– Сильнее, Р.Л.! Я хочу чувствовать тебя. Вот так. Это так хорошо!
Ее охватило какое-то восторженное забытье, пульсирующий жар разлился по всему телу, и его руки, скользнув ниже, почувствовали это. Содрогаясь всем телом, она простонала:
– Да, Р.Л.! О Боже!
Древняя как мир страсть вспыхнула в нем с новой силой.
Она не отпускала его, крепко сжав ноги и тоже продолжая возбуждать его плоть, затем расстегнула молнию на брюках.
Внезапно поняв, что не в силах выносить эту медленную пытку, они как-то добрались до гостиной, но подняться наверх в спальню были уже не в состоянии. Обхватив друг друга, они срывали одежду.
– Полегче, – хрипло шепнула она, когда от резкого движения оторвались пуговицы на блузке, покатившись по полу. Но он лишь жадно припал к ее губам.
Сама того не замечая, она продолжала срывать с него одежду с такой же бездумной поспешностью, с какой это делал он. Они набросились друг на друга, как голодающие на долгожданную пищу. Она вскрикивала, ощущая его губы там, где она больше всего ждала их, а он стонал от ее прикосновений, уже не в состоянии сдержать себя. И он вошел в нее, медленно и нежно.
Закрыв глаза, она полностью отдалась чувственному наслаждению. Она парила высоко в бездонной голубизне, не ощущая собственного тела. Непонятная сила переносила ее с одного облака на другое, пока она вдруг не поняла, что движется лишь к одному небольшому облачку, и затем, легко взлетев, поплыла к нему и, достигнув и обхватив его, начала плавно вращаться, подбрасывая его, как воздушный шар. У нее было такое ощущение, словно она вкушает какой-то сладкий запретный плод. Затем послышались раскаты грома, и, подхваченное налетевшим ветром, облако рассыпалось на куски. Вспыхнул яркий свет, похожий на молнию, и она поняла, что больше не может парить, а стремительно падает вниз. Свистящий воздух бьет в лицо, а изнутри разрывает какая-то пульсирующая сила. Затем словно огромные крылья сомкнулись на ней, и вот они уже, яростно обхватив друг друга, неудержимо мчатся, нет, падают в бездну. С головокружительной высоты они падают, падают, падают в гигантский засасывающий кратер.
– Я сейчас умру, умру… – кричала она, хватая воздух.
Затем все пришло в движение, и, словно в неслышном взрыве, она провалилась в темноту.
Обессиленные, тяжело дыша, они лежали там, где их застал взрыв.
Эдвина открыла глаза, все еще пребывая в полумраке охватившего ее экстаза, чувствуя – и это было так прекрасно! – что он все еще в ней.
С этим осознанием начали вновь пробуждаться желания. Почему все должно кончиться? Почему эта страсть не может длиться вечно? Разве жизнь не состоит в этом?
И, словно прочтя ее мысли, он осторожно, чтобы ничего не нарушить, слегка приподнялся.
Она смотрела ему в лицо и улыбалась.
Наклонив голову, он поцеловал ее шею сначала с одной стороны, потом – с другой и тихо сказал:
– А теперь, когда мы отдали то, что давно надо было отдать, можно заняться любовью серьезно и не торопясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167