Тема снегоочистителей мгновенно была забыта, и мэр сосредоточил внимание на Фреде Кочине.
– Отвратительное происшествие, это убийство, – проговорил он сокрушенно, и уголки его губ напряглись. Кольцо редких непокорных волос обрамляло значительную лысину, отчего мэр напряженно вскидывал голову. – Почему оно должно было случиться именно в Верхнем Ист-Сайде? Толпа людей, облеченных властью, накинется на нас со всей силой, если убийца не будет найден. – Он тяжело вздохнул и потер лысеющую голову. – Сам не пойму, чего ради я занял это неблагодарное место?
– Газеты „Ньюс" и „Пост" не оставят нас в покое, – пробурчал полицейский комиссар, к нижней губе которого приклеилась незажженная сигара. Его лицо то освещалось, то вновь погружалось в темноту в зависимости от проносящихся мимо машин. Это был крупный мясистый чернокожий с лицом бульдога; его темно-синий костюм, судя по всему, был сшит еще в те времена, когда хозяин его весил на добрых шесть килограммов меньше. – Мои люди в обеих газетах позвонили мне, чтобы предупредить, какие завтра в них появятся заголовки. Хотите послушать, что они там насочиняли?
– Избавь меня от этого кошмара, Джек, – поспешно и горько отмахнулся мэр, отворачиваясь в сторону и глядя в окно на черневшую вдали реку. – Я и так скоро все узнаю.
– Я хочу, чтобы вы как можно скорее распутали это дело, обратился комиссар к Кочине. – Вынув изо рта сигару, он принялся помахивать ею в такт каждому произнесенному слову. – Это нужно было сделать еще вчера.
– Мы стараемся, – буркнул Кочина. – Значит, нужно стараться сильнее, черт возьми! Я требую, чтобы дело было раскрыто, и как можно быстрее! – Комиссар откинулся назад, снова воткнул в рот сигару и принялся катать ее между зубами. Кочина молча следил за ним.
– Не думаю, что это так просто, сэр, – спокойно заметил он. – А кто сказал, что в этом городе хоть что-то делается просто? – пророкотал комиссар. – Нью-Йорк есть Нью-Йорк…
– Да, сэр, но мы с вами обсуждаем не обычное убийство на бытовой почве. Не хочу сеять тревогу, но не исключено, что речь идет о разгуливающем на свободе психе. Нужно быть готовым к самому худшему.
– У вас есть доказательства? – требовательно произнес комиссар.
– Пока нет, сэр. Но, судя по всему, Вайяна Ферроу – не последняя скальпированная жертва, которую нам предстоит увидеть.
– О, Господи спаси! – простонал мэр. – Вы хотите сказать, это маньяк-убийца? Еще один „Джек-потрошитель"?
Кочина посмотрел ему прямо в глаза.
– Возможно… хотя, может, и нет. Нам пока остается только надеяться на удачу.
– Маньяк-убийца! – Мэр закатил глаза, обессиленно привалившись к спинке сиденья. – Только этого нам не доставало! Весь Верхний Ист-Сайд вооружится, а женщины будут бояться высунуть нос на улицу!
– Кочина, – угрюмо буркнул комиссар, – если вы правы, то нам необходимо найти этого ублюдка сверхбыстро. Прежде, чем он убьет еще кого-нибудь. Вы знаете, как действовать. Сколотите специальную бригаду. Приглашайте любые силы из любого приглянувшегося вам полицейского участка. Если почувствуете какое-то сопротивление – пусть звонят мне. Но расследуйте этот случай во что бы то ни стало! Ни один из полицейских умников не смеет помешать расследованию!
– И умоляю вас, – подхватил мэр, – что бы вы ни делали, постарайтесь не слишком оповещать окружающих о своих подозрениях… Ну, что тут замешан маньяк… Если об этом прознает пресса, в городе поднимется паника.
24
Эдвина не заметила, как такси подкатило к стоянке напротив дома Р.Л. Ее мысли были совершенно в другом месте – она все еще прокручивала в сознании события этого кошмарного вечера, возвращалась мыслями к своему офису… Точнее, поправила она себя, к тому, что было ее офисом еще двадцать минут назад. Пока Р.Л. ждал ее в такси, остановив машину на 7-й авеню, 550, она метнулась внутрь и, присев за столик у входа, яростно нацарапала несколько слов об отставке. Затем, прошагав по плохо освещенному коридору к кабинету Антонио, со всего маху припечатала заявление посередине его массивного стола со стеклянной столешницей, прижав сверху одной из драгоценных наград фирмы „Коти".
Каким-то образом, подумала Эдвина, этот смерч событий – ее отставка и уход с многолюдного вечера – уменьшили боль, но сейчас она почувствовала себя намного хуже. Боль стала резче. Ее жгла изнутри взрывоопасная смесь ярости и страдания, усиленная чувством отвращения, обиды, незаслуженного унижения.
Неужели Антонио не мог отозвать ее в сторону и один на один поведать о своем намерении? Нет, ей пришлось узнать обо всем от Класа – да еще в присутствии всей этой толпы!
Она позволила Р.Л. вывести себя из такси и проводить к центральному входу. Она едва понимала, где находится. Поднимаясь в его двухэтажную квартиру, Эдвина автоматически оглядывалась, не вполне понимая, что происходит. Что она здесь делает? Если у нее и было какое-то желание, так это забиться в угол в каком-нибудь безопасном местечке и в одиночестве зализать свои раны.
– Я приготовлю что-нибудь выпить, – улыбнулся Р.Л. – Думаю, нам обоим это не помешает.
Она застыла на месте, обхватив себя руками, пока он бесшумно шел по ковру к столику, на котором был представлен богатый выбор бутылок, графинов и бокалов. Она услышала звон хрусталя и звук льющейся в бокалы жидкости. Р.Л. повернулся к ней, протянув бокал. Эдвина молча приняла его, задумчиво вглядываясь в янтарную жидкость, словно решая, как поступить с ней.
Р.Л. осушил свой бокал до дна и взглянул на нее. Она по-прежнему пребывала в какой-то своей реальности, пронизанной болью.
– Выпей, – мягко приказал он, ставя свой бокал на столик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167