Первое, что поразило Кочину, это неестественное положение тела. Ноги жертвы были вытянуты в прямую линию и, казалось, склеены, а руки плотно прижаты к бокам – ну просто человек-торпеда. Вглядевшись, он потрясенно осознал, что софа вовсе не белая в рыжеватый рисунок, как он подумал вначале. Софа была снежно-белой. А рыжеватый рисунок оказался пятнами крови.
Засохшей крови. О небо! Кровь тут была повсюду. Он слышал, как где-то позади, уткнув лицо в платок, давится Кармен Толедо, героически стараясь удержать в себе завтрак. Он вынужден взвалить на нее это дело. А ведь даже он, тертый калач, едва дело доходило до трупов, чувствовал, как все в нем переворачивается.
Подавив подступившую к горлу желчь, он заставил себя более тщательно осмотреть тело.
Женщина была мертва уже несколько дней, может, даже больше недели: ее лицо посинело и раздулось до неузнаваемости от скопившихся газов. Масса диких, глубоких ран уродовала вздутые грудь и живот.
На голове жертвы не осталось ни волоска – сплошная тошнотворная масса засохшего мяса. Женщина была скальпирована.
Желудок Кочины подозрительно засигналил, сознание отказывалось работать. Только сейчас он увидел мух, привлеченных сладковатым запахом крови, жужжащих вокруг и роящихся над мертвечиной. Он дико замахал руками, чтобы разогнать их, и тут же увидел нечто еще более жуткое: в глазницах и ранах трупа копошились личинки. Эти дерьмовые личинки…
Этого даже он не в состоянии вынести. Кочина отвернулся, в ужасе прикрыв глаза. Несмотря на вонь, он вынужден был глубоко вздохнуть, чтобы прийти в себя, и обнаружил, что его колотит дрожь. Не удивительно – более мерзкое зрелище за всю его карьеру представилось ему лишь однажды, это были утопленники с раздувшимися, изъеденными рыбами телами, которые время от времени всплывали в Ист-Ривер и Гудзоне. Эта женщина напомнила ему об утопленниках – не хватало только рыбьих укусов.
Глубокий вдох дал ожидаемый результат – он почувствовал, что слегка расслабляется, напряжение куда-то уходит. Теперь можно двигаться дальше. Он наблюдал, как к софе подошел полицейский фотограф, чтобы снять тело с разных точек.
К тому, что произошло вслед за этим, не был готов ни один из них. Когда вспышка, зашипев, погасла, из-за спинки софы внезапно взметнулась темная тень и с воем ринулась на Кочину с Толедо. Вскрикнув от неожиданности, они бросились в разные стороны.
Совершив точное приземление на матрас, буквально в нескольких сантиметрах от трупа, существо, задрав согнутый хвост и приняв оборонительную позицию, жалобно мяукнуло.
– Да это кот! – Кармен протянула руку, чтобы погладить его. Нервно рассмеявшись, она качнула головой. – О Господи, я уж было поверила, что привидения существуют.
– Я тоже, – пробормотал Кочина. – Ч-черт, я едва из кожи не выпрыгнул!
Огромный полосато-рыжий кот устроился рядом с трупом и беззаботно принялся со смаком вылизывать лапу.
Кочина утомленно потер глаза. Похоже, эта неблагодарная работа действительно дает о себе знать. Реакция совсем не та. Он перепугался, как шестилетний пацан!
– Кто тут главный? – спросил он фотографа.
– Бен Сэскинд, – полицейский махнул в сторону раздвижных дверей. – Вышел на балкон глотнуть свежего воздуху.
Кочина отправился следом, радуясь возможности нормально дышать. На этой высоте воздух казался прохладнее, а ветер сильнее.
– Ну, что обнаружили?
Сэскинд стоял, облокотившись на перила, и тут же обернулся в его сторону:
– А что, похоже, что я что-то обнаружил? – В голосе его звучало недовольство, веко нервно подергивалось. На Бене был плохо подогнанный клетчатый пиджак, слишком большой для него, а отвороты брюк он использовал в качестве пепельницы. Сигарету изо рта он не вынимал, даже когда разговаривал. – Еще одна убитая девушка, вот и весь улов. Надо было послушаться жену и давно уже уйти на пенсию.
– Мне тоже. Ну?..
Сэскинд снова нервно заморгал.
– Ей двадцать четыре. Если бы не вонь да мухи, мы вообще могли бы ее не найти. Кто-то запихнул тело внутрь раскладывающейся софы. Приятно, а?
– Ч-черт! – Глубоко вздохнув Кочина отвернулся. Но это хотя бы объясняет неестественное положение тела. Он посмотрел вниз на реку, где медленно двигался против течения буксир с баржами.
– Ее звали Джой Затопекова, – продолжал свой рассказ Сэскинд. – Манекенщица. Никто в агентстве ее не хватился – она недавно взяла отпуск на две недели.
– Еще тот получился отпуск…
– Это ты мне говоришь? Укати она в Майами-Бич, была бы жива.
– Тебя послушать, Майами – решение всех проблем. Из какого она агентства?
– То ли „Форд", то ли „Эйлит".
Кочина кивнул. Вздохнув, Сэскинд загасил сигарету о поручень балкона, а потом наклонился и бережно поместил окурок в манжет своей правой штанины.
Кочина наблюдал за ним, не веря своим глазам.
– Все те же привычки, Бен? – Он покачал головой.
– Смотреть противно.
– Ты прямо как моя жена, – проворчал Сэскинд и снова вздохнул. – Ну ладно хватит, у нас еще полно работы.
Они вернулись в комнату и застыли, изучая труп.
– Вот и все, что мы пока имеем. – Сэскинд быстро заморгал. – Сейчас трудно в это поверить, но она была одной из „девочек с обложек". Ну, эти журналы мод и прочая чепуха. – Он мрачно качнул головой. – А теперь посмотри на нее только: исколота, изувечена, скальпирована… Вот и доказывай потом, что смерть не уравнивает всех и каждого.
Внезапно из-за угла, уводящего в узкий коридор, выглянула женская головка с горящим любопытством лицом, темным, как отполированное ореховое дерево, раскосыми кошачьими глазами, высокими скулами и львиной гривой черных волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167