Она сумеет постоять за себя. У светского общества свои законы, и, если они тебе не по вкусу, дело твое. Но сделай хотя бы вид, что следуешь принятым правилам. Именно на этом строила Анук варианты защиты Антонио, тщательно выбирая ходы. Придется заняться санобработкой. О, как Анук ее ненавидела!
Она подняла трубку телефона. Звонок номер один. Вирджиния Нотон Роттенберг, вице-президент благотворительного комитета, президентом которого в этом году была избрана Анук де Рискаль.
Набирая номер, Анук мысленно представила себе Вирджинию: длинная, с лошадиной внешностью, угловатая. Унылая стареющая наследница одной из самых старых и самых унылых аристократических династий Нью-Йорка. Недвижимость. Газеты. Вложения. Власть.
Слишком много денег и слишком мало свежей крови в роду.
– Резиденция Роттенбергов, доброе утро, – раздался в трубке древний, с одышкой, мужской голос.
– Будьте любезны миссис Вирджинию Роттенберг.
– Как о вас доложить, простите?
– Анук де Рискаль.
– Одну минуту, мадам. Пожалуйста, подождите.
Ждать пришлось довольно долго.
– Привет, Анук? Что стряслось? – Голос Вирджинии Нортон Роттенберг, обожающей лошадей и выражающейся на языке тех, кто их обслуживает, звучал хрипло и гнусаво, как у Нэнси Кулп из фильма „Простаки в Беверли-Хиллз".
– Вирджиния, мы так давно не виделись… Я знаю, это моя вина, и все же… Дело крайне срочное. Не могла бы ты вместо меня провести сегодня собрание комитета?
– Переходи на галоп, Анук. Конечно, проведу. С удовольствием. Что, задать им там трепака, пусть поскачут? Ха-ха-ха!
– Э-э… Думаю, это не обязательно.
– Да ладно, не бери в голову. Все будет по высшему разряду. – Вирджиния опять хохотнула.
Анук на секунду нахмурилась, но тут же расправила лоб:
– Значит, я могу надеяться, что все будет в порядке?
– Точнехонько! Я перезвоню тебе и дам знать, что девицы решили. Эти курицы на все способны, ха-ха!
– Спасибо, Вирджиния. Я тебе так признательна. Увидимся вечером, на обеде.
– Ну пока, ха-ха-ха!
Анук быстро положила трубку, облегченно вздохнув: хотя бы этот звонок уже позади. Вирджиния не упустит возможности поиграть на чужих нервах. Вот из кого получился бы отличный армейский старшина!
Звонок номер два. Клас Клоссен, один из трех – нет, теперь, когда на стало Рубио, из двух – помощников ее мужа.
На этот раз дислокация ей ясна больше. Сильный голос Анук звучал решительно и спокойно.
– Класкин, дорогой, это Анук.
– Анук? Слава Богу, ты вернулась! – Голос Класа обволакивал, завораживая мягкой ирландской мелодичностью. – Этот город без тебя – пустыня. Как там Мехико?
– А как ты думаешь? Ме-е-хи-ко есть Ме-е-хико, – протянула Анук. – Как обычно. Вода в бутылках, но море солнечного света. Правда, я начинаю там тосковать по нью-йоркской зиме. Послушай, ch?ri, я увижу тебя на прощании с Рубио?
– Конечно. Уж это событие я не пропущу ни за что на свете. А в чем дело?
– Да просто я засомневалась – а вдруг ты не придешь.
Клас позволил себе довольно хохотнуть:
– А как же иначе мне убедиться, что этого типа больше нет и он не вернется, чтобы поквитаться со мной?
Анук с упреком пощелкала языком:
– Ну-ну, малыш, спокойнее. Я знаю, что между вами пробежала кошка, но, право же… Зачем же так сволочиться?
– Наверное, ты права. О мертвых либо хорошо, либо ничего.
– Вот именно, – мило подхватила Анук, тут же мастерски всаживая огромный кухонный нож в живую рану. – Особенно когда сам висишь на волоске.
Она услышала, как на другом конце провода Клас судорожно втянул в себя воздух, и жестко усмехнулась. Она прошлась по больному. Удар ниже пояса. Но что же делать, малыш? Сам напросился, Класкин, дешевка ты редкая.
Затем, безо всяких усилий Анук вернула голосу прежнюю беззаботность и легкость: переключению скоростей на полном ходу, не дав человеку опомниться, ее учить не нужно. Сначала удар поддых – затем рука помощи.
Как правило, результат равен чуду.
– Поверь мне, Класкин, я звоню вовсе не для того, чтобы тебя обидеть, – защебетала она. – Au contraire, ch?ri. Я хочу рассказать тебе кое-что, от чего у тебя дух захватит. – Анук щедро покатала на языке последние слова.
– Уже рассказала, – ответил Клас, не пытаясь даже скрыть обиду и напряжение.
– Не-ет, нам нужно поговорить лично, наедине. Сейчас я не могу объяснить тебе, в чем дело, но поверь мне, новость просто потрясающая. Назовем это, – она весело рассмеялась, – первым рождественским подарком.
– Анук! – Клас в один момент превратился в сгорающего от нетерпения ребенка. – Это несправедливо, ты же понимаешь! Ты должна все рассказать мне сейчас.
Ага! Топазовые глаза Анук засветились торжеством. Ну наконец-то рыбка клюнула! Осталось только осторожно подтянуть ее к берегу. Однако пусть еще чуть-чуть побарахтается-посопротивляется, иначе какой же тут азарт?
– Нет-нет, Класкин. Придется несколько часиков потерпеть. Но поверь мне, ты просто с ума сойдешь от восторга. Ну, мне пора! До встречи на церемонии! Постарайся приехать пораньше.
– Значит, хорошие новости, да? – Клас никак не хотел отпускать ее.
– Превосходные, можешь не сомневаться.
– Ну так я буду там самым первым!
Анук снова рассыпалась звонким, мелодичным смехом:
– Вот и прекрасно, Класкин. Ча-ао!
Прекрасно, удовлетворенно сказала она себе. Все еще улыбаясь, Анук опустила трубку слоновой кости на рычажок. Ей удалось сыграть на его любопытстве. Наверняка в его светловолосой головке прокручиваются сейчас всевозможные образы, один соблазнительнее другого.
Итак, два звонка сделаны. Осталось еще пять.
Номер Дорис Баклин ей пришлось поискать в записной книжке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167