– Что? Что?! И это все, что ты можешь сказать?
– А что я должен сказать?
– А как ты объяснишь, почему не предупредил меня об этой демонстрации внизу? А может, ты еще и отпуск попросишь, чтобы полечиться от наркоты и привести себя в порядок?
– Почему это я должен приводить себя в порядок? У меня нет такой проблемы.
– Нет, у тебя есть проблема! Это я тебе говорю, черт побери!
Клас ухмыльнулся.
– Тогда это твоя проблема, не так ли?
Лицо Антонио исказилось от ярости, и от него потребовалось все его самообладание, чтобы не ударить Класа. Он сделал глубокий вдох, выпустил пар, и, когда заговорил снова, голос его был до странности вкрадчиво-спокойным.
– Ты что, действительно думаешь, что тебе все сойдет с рук?
Клас молчал, но продолжал смотреть на Антонио со столь же величественным видом, как и раньше, – уж это-то он умел делать.
– Я очень, очень сожалею, что ты получил эту должность. – Голос Антонио опустился почти до шепота. – Ты даже не представляешь, как я жалею об этом. С Эдвиной у нас не было бы и половины тех проблем, что мы имеем сейчас. И заказы от магазинов не сократились бы так резко.
– Да, конечно, но, когда Дорис Баклин застукала тебя с голой жопой, – перебил его Клас с самодовольной улыбкой, – Эдвину нельзя было бы сделать козлом отпущения, не так ли? – И он отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
– Ах ты подонок! – Антонио схватил его за руку и рывком повернул к себе. Это была последняя, самая последняя, завершающая капля. – Да как ты смеешь поворачиваться ко мне спиной, ты, сучонок паршивый! Я сыт тобой по горло! Ты уволен!
– Уволен? – он насмешливо поднял брови. – Стало быть, все узнают о том, что увидела Дорис? Да ладно, Антонио, не смеши меня!
– Да уж не угрожаешь ли ты мне?
В глазах Класа не было и тени испуга; молодой развратник был слишком в себе уверен.
– Может быть. А может, ты опять все не так понимаешь.
С возрастающим удовлетворением Антонио процедил:
– Ты не ослышался. Тебе больше не удастся заткнуть мне рот этой Дорис Баклин. Не выйдет.
– Да что ты говоришь? Неужели?
– Ты, вероятно, так нанюхался, что потерял чувство реальности. Это случилось так давно, что быльем поросло. Даже если попытаешься вытащить это на свет, то напрасно – устарело, Клас. Никого не волнует.
– Давай попробуем, кто знает? – Но Клас уже явно блефовал, и они оба понимали это. Несмотря на действие кокаина, в темных глазах Антонио Клас увидел гнев, презрение и ненависть. И какая-то странная неуверенность появилась в его взгляде.
– А в самом деле, – предложил Антонио, – почему бы тебе и не попробовать? С удовольствием посмотрю, как ты утрешься. Давно заслужил. А что касается того, для чего тебя взяли, ну… теперь ты уже просто балласт.
– Не смей так со мной разговаривать! – прошипел Клас.
– Да что ты говоришь? Неужели? Или ты действительно уже в таком кайфе, что мне надо каждое слово произносить по слогам? Ты у-во-лен. А теперь, Клас, пожалуйста, ключи от кабинета, – и Антонио протянул раскрытую ладонь.
Клас бросил ключи.
– Можешь не трудиться и не убирать со стола. В бухгалтерию тоже можешь не заходить. И забудь о зарплате. – Голос Антонио оставался ровным, но в нем явно слышались властные нотки. – Просто убирайся к черту с глаз долой, пока я не вызвал полицию!
43
– Вы можете снять это уже сейчас.
Голос женщины-администратора гулким эхом отдавался в пустых комнатах.
– Если это то, что вам нужно, то советую сделать это побыстрее. Несколько других фирм уже выражали свой интерес к этому офису.
Эдвина кивнула, задумчиво переходя из одной комнаты в другую.
– Как видите, небольшая кухня, оборудованная предыдущим съемщиком, осталась как есть, и, кроме того, имеются два отдельных туалета, что очень необычно при такой площади.
– Какова цена одного квадратного метра? – спросила Эдвина, проходя в большой угловой кабинет.
– Шестьдесят долларов. По такой сдается. Эдвина снова кивнула и подошла к одному из окон.
С высоты семнадцатого этажа она увидела 7-ю авеню с ее безнадежными транспортными пробками. 7-я авеню… самая желанная для нее, не говоря уж о том, что она – одно из семи чудес света.
– Так сколько здесь? Тысяча квадратных метров?
– Девятьсот пятьдесят общая площадь. Но, если цена слишком высока для вас, у нас есть еще одно помещение тут же, в соседнем квартале.
– Но это уже не 7-я авеню, 550?
– Нет.
Уперев руки в бока, Эдвина медленно ходила кругами, задумчиво оглядывая офис. Если она возьмет эти комнаты, – а все говорило ей, что так и произойдет, то этот большой угловой кабинет будет ее.
Представляю, я снова на 7-й авеню! Но только на этот раз как глава собственной компании. Да, эта площадь стоит далеко недешево, ну и что? Чтобы сделать деньги, их надо потратить, разве не так? А находиться в этом здании, самом эпицентре моды, где рождаются новые веяния, которые потом подхватывает вся страна, – ради этого стоит потратиться. И еще. Эдвина Дж. – здесь, и пришла она не для того, чтобы уйти.
– Как видите, проводка сделана под напряжение как 110, так и 220 вольт, – продолжала женщина-администратор. – И даже телефонные розетки установлены. Все, что остается – только обставить комнаты, и уже можно работать. – Она сделала паузу, проницательно глядя на Эдвину. – Мы готовы подождать с оплатой в течение… ну, скажем, трех месяцев – дать вам время на обустройство.
Эдвина слегка нахмурилась.
– Мне нужно пять.
Женщина вздохнула.
– Не пойдет. Три с половиной. Это все, что я могу.
– Пусть будет четыре, и считайте, что мы договорились.
– Вы жестко торгуетесь. Но площадь, так и быть, ваша. – Улыбнувшись, женщина протянула руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167