Я начал диктовать. Когда он закончил и подписал признание, я придвинул его к себе и прочел. Текст показался мне убедительным:
«Мэлки, 23 августа 1947 года.Я, Чарльз Эдвард Роукс, проживающий в Мэлки, на улице Камберленд Мьюз, 176, добровольно делаю следующее признание.
Три месяца назад ко мне подошел человек по имени Клод Уипс, с которым я был немного знаком, специалист по отделке помещений. Он рассказал мне о некоторых известных ему событиях и предложил деньги за то, что я опубликую написанное им то ли в самой газете, то ли в приложении для Мэплтора. Мне тогда нужны были деньги — недавно я проиграл на бегах,— поэтому я согласился. Я предложил Уипсу напечатать его заметку в Мэплторском приложении, а не в главной газете Мэлки. Мэплторский листок печатается рано утром, и можно было надеяться, что он успеет дойти до подписчиков раньше, чем редактор заметит подвох.
Я сделал это сразу после перерыва, до прихода ночного сторожа, и всем рассказывал, что собираюсь пойти в кино в Ньютон-Эббот. Потом пробил свою карточку на компостере так, чтобы получилось, что я работал сверхурочно, хотя на самом деле я поместил этот абзац раньше.
Я понимаю, что доставил людям много неприятностей, о чем теперь сожалею. Если бы я раньше знал, что последствия этой клеветы будут такими серьезными, я бы не стал печатать эту заметку
ни за какие деньги.
Подпись: Чарльз Э. Роукс».
— Все в порядке, Роукс,— сказал я.— Теперь вам осталось только уехать из города.
Он встал.
— А это признание, которое я только что написал... я надеюсь, вы знаете, что делаете?
— Посмотрите на меня, Роукс. Неужели я похож на человека, который не знает, что делает?
— Не знаю,— сказал он.— А, к дьяволу все это! Уезжаю в Бирмингем.
— Счастливого пути,— сказал я.— Надеюсь, вам там понравится. Роукс взглядом сказал мне то, что не решился произнести, и вышел из бара. Я медленно поехал в гостиницу, размышляя о Роуксе. Я думал, что с ним больше уже не будет хлопот. Он достаточно напуган и сделает то, что сказал. А как только он выйдет из игры, жить станет легче. Его присутствие в Мэлки в этот уик-энд было бы
крайне нежелательно. А сейчас, когда Роукс подписал это признание, он определенно вышел из игры. В четыре часа я прибыл в гостиницу. Поднявшись в свой номер, я написал записку для Финнея и положил ее на стол вместе с письмом, которое он должен был передать. Потом я написал Микки Линнену. Я рассказал, как, по моему мнению, будут развиваться события, и что я прошу его сделать.
Когда я запечатал конверт, зазвонил телефон. Это был Мак-Эндрю, здешний инспектор.
— У меня для вас новости, мистер Гейл. Мы расследовали дело о смерти Клода Уипса и убедились, что это несчастный случай. Я думаю, что Уипс спешил удрать с вашими пятью сотнями и оступился на горной тропинке. Тише едешь — дальше будешь. Заключение о вскрытии мы получим в понедельник утром, и так как я не сомневаюсь, что там будет написано «смерть в результате несчастного случая», я хотел бы вернуть вам деньги. Вы мне позвоните?
Я сказал, что позвоню часов в шесть, поблагодарил и повесил трубку. Я подумал, что миссис Эллерден даже не подозревает, как полезны оказались ее пятьсот фунтов.
Потом я написал письмо Дениз:
«Дорогая Дениз Эллерден!
Я пишу вам эту записку, так как не хочу звонить по телефону, чтобы никто в доме не узнал, что я держу с вами контакт. Нам необходимо сегодня встретиться. Лучше всего поздно вечером — тогда меньше шансов, что нас кто-нибудь увидит.
Не сможете ли вы приехать к одиннадцати вечера в «Орендж Хетч»? Зайдите туда с черного хода. Не пользуйтесь главной дорогой Тотни — Ньютон-Эббот. Я буду ждать вас у входа в одиннадцать часов. Если можно, напишите мне, пожалуйста, сюда, чтобы я получил записку к семи часам вечера. Но ни в коем случае не звоните мне по телефону.
Ваш Николас Гейл».
Я положил записку в конверт и написал адрес Дениз Эллерден. Потом спустился вниз, выпил сотую чашку чая и выкурил сигарету. Сел в машину и поехал на набережную, в городскую службу доставки. Я поручил им передать письмо Дениз Эллерден. Потом отправился в гостиницу «Палас» и оставил конверт для Микки Линнена.
День был жаркий и тихий. Море выглядело великолепно. Я спустился к набережной, поставил машину и еще немного поплавал. Море оказалось отличным местом для размышлений. Насколько я мог судить, все шло более или менее гладко. Насколько я мог судить... Единственной серьезной проблемой оставался Харт Аллен.
Я начал думать о нем. Что он собирается делать в Мэлки? С чего хочет начать и как начнет? Я подумал, что он до сих пор взбешен. Что даже перелет через Атлантику не успокоил его.
Я подумал, что жизнь стала немила Аллену, когда Мерилин Ван Хейк получила эту вырезку из газеты. Мерилин казалась мне весьма своенравной девушкой. Она взбунтовалась против родителей, когда
они запретили ей выйти за Аллена, но еще круче обойдется с Алленом, если только решит, что он сознательно изменял ей и обманывал ее. А она наверняка так подумает.
Но что он собирается делать? Для того, чтобы оправдаться перед Мерилин, Аллен должен узнать, как эта клевета попала в газету, кто поместил ее туда и зачем. Аллен, конечно, достаточно умен и понимает, что семья Эллерден сделала все возможное, чтобы это выяснить.
А может, ему кажется, что он знает, кто виновник этой клеветы? А если это так, то что он собирается предпринять?Но скорее всего он прилетел в Англию и явился в Мэлки затем, чтобы самому во всем разобраться. Для таких., как Харт Аллен, это вполне естественно.
Хорошо все-таки, что Микки Линнен встретил Аллена в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62