Я не ощущал сейчас радости жизни — дело Эллердена начинало странным образом тяготить меня. Это не значит, что расследование зашло в тупик. Впереди уже замаячил свет. И это не значит, что у меня не было хороших идей,— идеи тоже были. Но мне не нравились ни проблески света, ни идеи. Мне все не нравилось.
Я подошел к телефону и попросил соединить меня с отелем «Линдл» в Мэплторе. Через несколько минут Финней снял трубку.
— Как дела? — спросил он.— Ты уже все выяснил? Надеюсь, что не все. Мне здесь нравится. Так что удалось раскопать?
— Не очень много, но раскопки интересные. Слушай, помнишь, что ты мне рассказывал о Мери Мак-Дугал?
— Ну, помню.
— Ты говорил, что она сейчас в больнице в Экзетере,— продолжал я.
— Точно.
— Нужно, чтобы ты съездил и повидался с ней. Я рассказал Финнею, что он должен сделать.
— О'кей,— сказал он и повесил трубку.
Я еще немного походил по комнате и позвонил Джону Эллердену.
— Мне нужно с вами поговорить. Вы сможете зайти в коктейль-бар гостиницы?
— Хорошо,— спокойно ответил он.— Буду через полчаса. Я оделся и спустился по лестнице.
Эллерден пришел вовремя. Я смотрел, как он заходит в бар. Мне нравился этот сильный, уверенный в себе и умный человек. Пока он шел ко мне, я раздумывал, должно ли быть у частного детектива чувство долга. Но потом отбросил эту мысль. Я никогда не был силен в вопросах морали.
Мы сели за угловой столик. Эллерден молчал, ожидая, что я заговорю первым. Я понял, что выдержка этого человека сильнее любопытства.Мы закурили, и я начал разговор.
— Я попал в сложное положение. Мне нисколько не нравится это расследование.
Он спросил, что я имею в виду.
— Понимаете, я думаю, что это дело может очень повредить вашей дочери. Должно повредить. Ни одна девушка, кем бы она ни была, не может спокойно относиться к таким вещам. А я понял, что Дениз — очень чувствительная девушка. Поэтому она, конечно, будет переживать все гораздо сильнее, чем любая другая на ее месте.
— Наверное, вы правы,— кивнул он.— Так какие у вас проблемы?
— Мои проблемы в том, что сейчас мне больше всего хочется умыть руки и бросить это дело. Оно мне очень не нравится.
— Почему? — спросил Эллерден.
— Потому что мисс Эллерден пострадает в любом случае. Ведь совершенно ясно, что опубликовать эту гнусную заметку мог только на редкость подлый и ловкий тип. Если мы сможем его поймать и вывести на чистую воду, если докажем, что это сделал действительно он — что он предпримет, как вы думаете? Будет покорно ждать удара или выкинет что-нибудь похлеще того, над чем мы бьемся?
— А что он еще может сделать? Я пожал плечами.
- Откуда я знаю? Ясно, что негодяй, который способен на такое, может выкинуть что угодно. От него можно ждать любой подлости.
— Вы узнали что-то такое, что вас сильно встревожило? — спросил он.
Я снова пожал плечами.
— Я ничего не узнал. У меня есть некоторые предположения, и ничего больше. И они меня как раз не очень беспокоят. По крайней мере, меня лично. Но дело в том, что я представляю бюро Линнена, которое работает на вас. Вы нам за это платите. Конечно, для всех было бы очень хорошо, если бы я смог найти этого типа, заставить его пожалеть о том, что он сделал, и закрыть ему рот на будущее. Это было бы отлично. Может случиться, что я его найду, но от этого станет еще хуже вашей дочери, а значит, и вам.
— Я думал об этом, Гейл,— сказал Эллерден.— Я обдумывал это еще до того, как связался с Линненом.
— Понятно,— сказал я.— Вы имеете в виду, что я должен идти вперед, что бы ни случилось?
— Именно так,— кивнул он.— Я считаю своим долгом найти этого человека, кто бы он ни был. Я считаю, что если этого не сделать, он причинит гораздо больше неприятностей.
— Ну что ж, если вы так считаете, то и меня это устраивает. Буду продолжать расследование.
Эллерден посмотрел на меня.
— Мне кажется, вы уже нашли какие-то зацепки.
— Пока не знаю. У меня есть кое-какие мысли, но мысли — это еще не доказательство.
Он встал.
— Ну, хорошо. Когда найдете что-нибудь определенное, сообщите мне.
— Хорошо. Сразу дам вам знать. Эллерден попрощался и вышел.
Я спустился на пляж, переоделся и пошел купаться. Проплавал я довольно долго. Мне нравилось двигаться, совершенно не чувствуя боли в животе.
В двенадцать часов я вернулся в гостиницу. Когда позвонил Финней, я сидел в баре.
— Я был у неё,— начал он.
— Ты что-нибудь выяснил? — спросил я.— Не испугал ее?
— Нет, я действовал по твоим инструкциям.
— И что ты узнал?
— Вот как это было. Она очень хорошо помнит тот день. Ей нужно было съездить в Ньютон-Эббот — повидаться по важному делу со старой подругой. Но она не могла ехать без новых очков. А в тот день рано утром позвонили из мастерской и сказали, что очки готовы. Так что она попросила подругу отвести ее в мастерскую примерить очки.
— Ясно,— сказал я.— Что дальше?
— Она поговорила с оптиком,— продолжал Финней.— И он сказал, что, хотя очки и подходят, ей нужно обязательно зайти к врачу. Поэтому она сразу же, вместе с подругой, к нему и поехала — она у него постоянно наблюдается. Он осмотрел женщину и сказал, что ей необходимо лечь в больницу на операцию. Врач предупредил, что времени терять нельзя. У нее глаукома, и болезнь быстро прогрессирует. Он позвонил по телефону и договорился, что ее завтра же положат в больницу в Экзетере. Потом они с подругой -вернулись в дом Эллердена и договорились немного попозже съездить
в Ньютон-Эббот.
— И она это сделала? — спросил я.— Подруга ей позвонила,и они поехали в Ньютон-Эббот?
— Так и было.
— Порядок,— сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62