— Все не так просто, мистер Гейл. Видите ли, я должен устроить свою жизнь. Я рабочий человек, именно — рабочий. И мне нужно подумать о своем будущем.
— Не сомневаюсь, что это так,— сказал я.— Ну, сколько же ты хочешь и что ты собираешься мне продать?
— Вы ужасно бесцеремонный человек,— в голосе Клода послышалась нотка досады.— Но раз уж вы задали вопросы, я вам отвечу.
Клод откинулся на спинку сиденья. Видно было, что он сейчас любуется собой.
— Если вы приехали сюда, чтобы разобраться в этой скандальной истории, то я не ошибусь, если скажу, что вы работаете
на старого Эллердена. Он сказочно богат. И он выложит вам кучу денег, когда вы все узнаете, кто это сделал. Ну... а я могу вам помочь. Я смогу все вам об этом рассказать. Видите ли, я не дурак. Я уже говорил вам, что я очень умный. У меня это дело не отняло много времени.— Он тихо рассмеялся.
— Сколько? — спросил я.
Клод посмотрел на меня и улыбнулся. При этом один угол его рта поднялся вверх, а другой опустился. Сейчас он был похож на Сатану, который пытается изображать херувима. Мне стало не по себе.
Клод пожал плечами и небрежно заметил:
— Я говорил, что могу рассказать вам все. Но это не значит, что я собираюсь это сделать. Во всяком случае, мне надо хорошенько подумать.
— Ладно,— сказал я.— Думай. А если ты решишь рассказать мне что-нибудь стоящее, то получишь кучу бумажек.
— О каких бумажках вы говорите?
— Это в Америке так говорят о деньгах, дружок,— пояснил я.— Означает очень много денег.
Пока он молчал, переваривая мое предложение, у меня появилась еще одна мысль.
— Если ты назовешь того, кто подсунул в газету клевету на Дениз Эллерден, и сможешь доказать, что это именно он, я дам тебе пятьсот фунтов.
— Это и вправду куча денег,— голос Клода прозвучал ликующе. Я притормозил на обочине, выбросил окурок и закурил новую сигарету. У меня был шанс, и я решил его использовать.
— Слушай, Клод. Сегодня вечером я говорил об этой истории с миссис Эллерден. Кажется, она не очень-то хочет, чтобы это дело расследовали. Она сказала, что не надо будить спящих собак.
— Не удивительно,— перебил Клод,— я не люблю миссис Эллерден. Она дура. Напыщенная и самодовольная дура. И ваши слова меня ничуть не удивили. Ей совершенно не хочется, чтобы кто-то ворошил эту историю.
— Джон Эллерден не знал, что я буду говорить с ней об этом. И она намекнула, что было бы неплохо, если бы я поболтался здесь несколько дней, а потом сказал Эллердену, что нет никаких шансов разобраться в этой истории. Я ответил: почему бы и нет, а она, чтобы ее
просьба была более убедительна, тут же выписала мне открытый чек на пять сотен.
Клод посмотрел на меня. Глаза его горели, как у кошки во время ночной охоты.
— Что вы собираетесь делать? — спросил он.
— Собираюсь отдать тебе этот чек,— дружески улыбнулся я.— Утром ты сможешь получить по нему наличные, а потом вернешься, и мы с тобой потолкуем.
Клод только усмехнулся в ответ.
— Не считайте меня дураком. Если я приду в банк, они потребуют, чтобы я расписался на чеке. И когда он в конце концов попадет к миссис Эллерден, она сразу увидит, что деньги получил я. Она может что-нибудь заподозрить. Она...
— Ты слишком много говоришь и слишком пуглив,— перебил я.— Смотри, Клод.
Я достал из кармана чек миссис Эллерден. Включил свет в кабине, чтобы Клод мог хорошо его рассмотреть, потом достал авторучку, написал на чеке «Николас Гейл» и протянул чек Клоду.
— Теперь в банке не станут требовать, чтобы ты подписал чек. А когда использованный чек вернется к миссис Эллерден, она ничего не заподозрит. Это тебя устраивает?
— Да.— В голосе Клода послышались восторженные нотки.— Да... Утром я обменяю чек. Но есть одно затруднение...
— Что еще? — спросил я.
— Мне нужно все как следует обдумать. Я не смогу дать вам ответ раньше завтрашнего дня. Но все равно утром обменяю чек и после обеда позвоню вам в гостиницу. По телефону я только скажу, где мы встретимся — в каком-нибудь месте, где нас никто не увидит. Если я решу, что не должен вам ничего рассказывать, то просто верну эти пять сотен, если же решу рассказать, то расскажу вам все как есть и оставлю денежки сеое. Вас это устраивает.' Можете мне доверять?
— Я тебе доверяю,— спокойно ответил я.— Сделаем, как ты предлагаешь. Завтра после обеда жду твоего звонка в гостинице «Курт».
— О'кей! — сказал Клод.— Я позвоню.
Я развернул машину, и мы поехали в Мэлки. Клод вышел на тихой улице неподалеку от набережной.
Он придержал дверцу и улыбулся мне своей кривой улыбкой.
— Может быть, об этом рано говорить, но вы мне очень нравитесь. Мне кажется, вы ужасно милы. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
«Погоди, Клодетта! Как бы не оказалось, что я тебе совсем не нравлюсь»,— подумал я, глядя, как он семенит по облитым лунным сиянием улицам. А еще я подумал, что он мерзкий и порочный сукин сын.
Я немного проехал и остановился перед телефонной будкой возле сельского клуба Мэлки. Оттуда я позвонил в полицейское управление и попросил позвать начальника следственного отдела,
а если его нет, то детектива, который его замещает. Мне ответили, что инспектор Мак-Эндрю на месте. Когда он взял трубку, я стал рассказывать ему заранее придуманную версию.
— Мистер Мак-Эндрю,— начал я.— Меня зовут Николас Гейл. Вам не приходилось слышать обо мне? Во время войны я работал вместе в Чарли Даггасом из пятого управления военной разведки и спецотдела контрразведи и с суперинтендантом Ломаксом, который работал в школе подготовки агентов-парашютистов. Мое имя говорит вам о чем-нибудь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62