Граф Рочестер из царствования Карла II был человеком, которого его биогра
ф характеризовал как «остроумного, храброго, не злого и беспечного развр
атника».
Может быть, сто лет спустя его поклонник и не стал бы так ревностно следов
ать по его стопам, если бы мать не пилила его непрерывно за каждую проказу
и выходку, не соответствовавшую ее представлениям о высокодуховном обр
азе жизни.
Впоследствии граф понял, что тем самым она толкала его на гораздо более с
ерьезные эксцессы, нежели те, к которым он первоначально был склонен.
Когда ему исполнился двадцать один год, как и Рочестер эпохи Реставрации
, он занял свое место в палате лордов после смерти отца, лорда Уилмута. Еще
одно сближало этих двух людей Ц интерес к проблемам флота.
Граф энергично выступал против политики, ведущей к упадку флота, когда м
оряков отправляли в отставку, выплачивая им половину пенсии, как это нач
алось сразу же после подписания Амьенского договора в марте 1802 года.
Но и ранее граф отличался храбростью и фантазией.
Он обеспечил безопасную и спокойную жизнь многим эмигрантам, бежавшим и
з Франции во время революции, спасая свои головы от гильотины.
В качестве вознаграждения Георг III предложил ему графский титул и спроси
л, каким именно графом он хотел бы стать. Без малейшего колебания, с легкой
улыбкой и представляя, как это разъярит его мать, Джералд Уилмут ответил:

Ц Я хотел бы стать графом Рочестер, если так будет угодно вашему величес
тву.
Он еще раньше заслужил свое прозвище.
В последний год учебы в Итоне сверстники прозвали его «Рейк Уилмут», и эт
о прозвище последовало за ним в Оксфорд, где вряд ли кто-либо догадывался
, что у него есть и другое имя.
«Рейк Рочестер» Ц звучало идеально и перебрасывало мостик между Рейко
м эпохи Реставрации и временем короля Георга.
Он стал чем-то вроде неизменной путеводной звезды в веселом беспутном к
ружке принца Уэльского, и королева иногда журила его за легкомысленное п
оведение принца в историях, где были замешаны женщины.
Если прежний Рочестер был сущим дьяволом с женщинами, то Рейк Рочестер II б
ыл им не в меньшей степени.
Это было не трудно, потому что он был не только исключительно красив, высо
к и атлетически сложен, но, кроме того, имел взгляд типичного Рейка, в кото
ром сочетались цинизм и смелость, насмешливая улыбка и язвительный язык.

И поскольку Рейк эпохи Реставрации писал эпиграммы, то и нынешний граф, к
онечно же, обязан был делать то же самое, однако скорее в прозе, чем в стиха
х; он чаще обращался к спичу, чем к рифме. Это единственное, что их различал
о.
Однажды Джон Рочестер сильно влюбился, и его стихи и письма к Элизабет Ба
рри столь же красивы и нежны, насколько другие его творения грубы и непри
личны.
Но сейчас, да и никогда раньше, в жизни Рейка Рочестера II не было никого, ком
у он мог бы написать: «Я только лишь воздаю вам должное, когда люблю вас та
к, как ни одну женщину никто не любил прежде».
Изредка, когда какая-нибудь из женщин казалась ему особенно привлекател
ьной, граф вспоминал любовные стихи, посвященные его предшественником Э
лизабет Барри:

Твоей любовью побежден ,
И взором в рабство обращен Ц

и говорил себе, что подобных чувств никогда не изведал. Никогда его не обр
ащала в рабство женщина, и он не испытывал ни малейшего желания узнать, ка
к это бывает.
Женщины существовали для развлечения, для веселья, желания, но больше ни
для чего.
Он помнил, в какой ад превратила его мать жизнь отца, и не собирался подвер
гнуться чему-либо подобному.
Он переходил от одного романа к другому с такой быстротой, а иногда и безж
алостностью, что, разумеется, это не могло избежать комментариев светско
го общества.
Ц Я хочу, чтобы в этом вопросе была полная ясность, Ц говорили матери св
оим дочерям. Ц Если, не дай Бог, ты окажешься в обществе Рейка Рочестера, т
ы должна избегать его любой ценой, а если ты меня ослушаешься, то отправиш
ься в деревню на следующий же день.
Но опытные жены снисходительных мужей смотрели на него с ожиданием и поо
щрением во взгляде.
Граф понимал, что может выбрать среди них любую, которая придется ему по в
кусу, и поскольку все давалось ему легко, то постепенно он стал гораздо бо
лее привередливым, чем во времена своей бурной юности.
Вспоминая теперь вечные ограничения и запреты, переполнявшие его отроч
ество, он искал в женщинах только приятности; самое главное Ц чтобы они е
му не наскучили.
Это стало для него важнейшим критерием, и какое-то время он сопротивлялс
я льстивым речам леди Лангстоун.
В то время его увлекала и даже, можно сказать, обвораживала леди Харриет Ш
ервуд, в которой была какая-то дикость характера, делавшая ее совершенно
непредсказуемой и способной на поражавшие всех поступки.
Но леди Лангстоун Ц Цирцея, как она себя называла, Ц была весьма настойч
ива.
Она намеренно выбрала себе такое имя, забыв банальную Аделаиду-Шарлотту
Ц имена, данные ей при крещении, и демонстрируя свою власть над мужчинам
и, и в самом деле неограниченную.
Она была своего рода женским аналогом графа: в ее жизни один любовник сме
нялся другим; она отбрасывала их, как только ей удавалось вскружить им го
лову, и оглядывалась вокруг в поисках следующей жертвы, которую можно за
воевать.
Граф не мог не признать, что среди известных ему женщин она Ц одна из самы
х красивых.
В ней была притягательная сила злого начала, таившаяся не только в прист
альном, загадочном взгляде сфинкса, темно-рыжих волосах и манящей улыбк
е на губах, сулящей неописуемые наслаждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45