-— Уехать бы вам из этого города, из этого вашего мавзолея...— не закончив фразу, он зажег новую сигарету и швырнул спичку в камин. На этот раз спичка приземлилась как раз на краю макквииовского ковра.
Хетер проводила глазами спичку и ждала, не скажет ли Ноэль еще чего-нибудь. Но, по-видимому, он сказал все, что хотел. Однако наконец-то он затронул тему, которая его явно занимала, и Хетер решила этим воспользоваться.
— Меня всегда интересовало, что думают о Монреале иностранцы,— сказала она.— Когда сам хорошо знаешь свой город, трудно сравнивать его с прославленными столицами, где бываешь только наездами.
— Монреаль восхитителен,— ответил Флетчер.— В точности наш Кенсингтон двадцать лет назад.
Хетер откинула со лба каштановую прядь вьющихся волос. Она собралась ринуться на защиту своего города, но Флетчер опередил ее. Тем же самым тоном он произнес:
— Если бы вы дали себе волю, вы были бы в постели хоть куда...— Взгляды их встретились, они пристально посмотрели друг другу в глаза, на лице Флет-чера появилось подобие улыбки, и Хетер уже готова была решить, что ослышалась, но он продолжал: — Английские женщины безнадежны. А вот вы, американки...
Больше ничего сказано не было, какое-то время оба сидели не двигаясь. Потом Хетер поднялась и, оставив его одного, подошла к столу, сделав вид, будто заинтересовалась игрой. Сдавала Дафна. Генерал был в прекрасном настроении.
— Какая жалость, Дженит, что здесь нет вашего отца,— сказал он.— Всегда удивляюсь, как он сохранился, в его-то годы!
— Я, разумеется, приглашал и капитана,— поспешно отозвался Макквин.— Но он упорно не посещает званых вечеров.
Дафна ловко сдала карты.
— После приезда я виделась с ним всего раз, и он рассказывал о своих курсах. Просто фантастика! Зачем ему это? Я не решилась спросить.
Дженит поджала губы.
— Твой дед неисправим. Бросил ферму, переехал в Монреаль, чтобы отдохнуть, не работать так много. И тут же записался в университет на какие-то летние курсы!
— Нет, это не для меня,— сказал генерал.— Я тут на днях попробовал было перечитать сэра Вальтера Скотта, так чертовски увяз.
Стали делать назначения, и Хетер прислонилась к креслу деда. Ей показалось, что у Дафны в глазах мелькнула веселая насмешка, но она не была уверена. Дафна всегда отличалась сдержанностью, а теперь ее словно покрыли лаком. Хетер подумала вдруг, что все, кого она знает, исполнены уверенности в себе, все, кроме нее самой. Все знают, что сказать, как поступить, к чему стремиться. Она не соглашалась с близкими почти ни в чем, но что с того? Ведь доказать свою точку зрения она все равно не умеет. Она росла вместе с Дафной и привыкла считать себя дурнушкой, сестрой самой красивой девушки в городе. Может, поэтому она была так благодарна Алану Фаркхару, когда неделю назад он сделал ей предложение? У Алана жесткие рыжие волосы, круглые голубые глаза, он носит енотовую шубу и ездит на синем «паккарде родстере», а на радиаторе машины развевается лисий хвост. Матери очень нравится его семья.
Не оборачиваясь, Хетер поняла, что Ноэль встал с дивана и стоит теперь у нее за спиной. Что она сделала, что сказала? Отчего он позволил себе так с ней разговаривать? Будь он кто угодно, только не муж Дафны, она бы высмеяла его как следует и забыла о происшедшем. В конце концов, она не ребенок. Но Флетчер не похож ни на кого из ее знакомых и так самоуверен!
Сдача была разыграна, и генерал пустился доказывать, как бы повернулось дело, если бы сыграли по-другому. Когда ему показалось, что он всех убедил, он принялся сдавать.
— Скажите, Дженит, а ваш отец в конце концов все-таки получил свою цену за ферму в Сен-Марке?— спросил он.
В последнее время Дженит часто отвечала на этот вопрос, но ее свекор все забывал и спрашивал снова. На сей раз она сказала, что ферма продана. И, покрутив кольца на руках, добавила:
— И хорошо. В его возрасте жить там одному, среди этих франко-канадцев! Я всегда беспокоилась.
— Мог там и умереть.— Генерал загляделся на потолок, не торопясь сдавать карты.— Кстати, Макквин, что случилось с этой фабрикой, которую вы там строили?
Насчет фабрики генералу тоже говорили не раз. Скверно, подумал Макквин, совсем у старика память сдает.
— Этим делом занимается теперь один из подрядчиков Руперта Айронса,— пояснил он.— Сейчас в Сен-Марке уже несколько фабрик. Мой план с самого начала был правильный, но место мне никогда не нравилось. Айронс, может, чего и добьется там, если воспользуется Оттавскими соглашениями.
— Кажется, еще вчера Руперта Айронса не пускали ни в один клуб,— заметил генерал.— А теперь чего ни коснешься, только о нем и слышишь.
— Кстати, Хантли,— вмешалась в разговор Дафна,— а что сталось с этой семьей Талларов, которых мы знали в Сен-Марке?
Хетер отошла от кресла деда. Ей казалось, что со всех сторон, жужжа, как назойливые мухи, ее настигают темы одна неуместнее другой. Макквин, видимо, решил, что на игре можно ставить крест.
— Да вы их помните,— продолжала Дафна.— Ну, тот забавный старик, он еще поссорился со священником и порвал с католичеством. А когда они переехали в Монреаль, он обычно сидел напротив нас в соборе Святого Давида. Очень было смешно сидеть там рядом с католиком!
— Атанас Таллар, Дафна,— сказал Макквин,— вовсе не был забавным. Его жизнь обернулась трагедией.
— Славное имя Таллар,— произнес генерал и вдруг принялся сдавать карты.— Все эти потомки старых, основательных французских родов достойнейшие люди. Достойнейшие. Я всегда так и говорю то-ронтцам, когда те их поносят,— он опять перестал сдавать, хотя в руках у него оставалось еще полколоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162