— Вы хотите сказать,— произнес вдруг Атанас с горьким удивлением,— вы хотите сказать, что будете строить фабрику без меня? Что вы не встретите возражений, если я перестану участвовать в деле?— его щека задергалась от бешенства. Проклятые англичане!— Я... я не снес обиды. Я признаю это. Из-за этой вашей фабрики я расстался с Сен-Марком. Я вышел из парламента, от всего отказался, и вот теперь...
— Послушайте, Таллар. Ну будьте же благоразумны. Вы, франко-канадцы, вечно умудряетесь лишать себя покоя и совершенно попусту.
Вспыхнув от гнева, угрожающе подавшись вперед, Атанас рявкнул:
— И вы, англичане, смеете говорить о нашем покое! Вы портите нам жизнь. Вы ввязываетесь в войну и принуждаете нас идти в армию. Вы отшвыриваете нас в сторону, как только мы вам не нужны. Но вы, вы, конечно, никого не лишаете покоя! Вы для этого слишком заняты: вы делаете деньги!
Макквин поднял руку, желая унять Атанаса, но глаза его по-прежнему твердо смотрели вдаль. Атанас подумал было, что Макквин рассердился на него за то, что по его вине к их деловым планам примешались личные неприятности, и теперь считает нужным наказать его таким странным способом. Но Макквин не подавал виду, что сердится. Он оставался бесстрастным, объективным, даже мягким и уступчивым, но в то же время был непреклонен и недостижим.
— Вы сердитесь,— сказал наконец Макквин.— И напрасно. Сердиться вообще никогда не стоит,— и не сделав ни одного жеста, не изменив взгляда, он продолжал говорить громко и монотонно, словно пресвитерианский священник, читающий молитву.— Посудите сами, ваше положение довольно своеобразно, не так ли? В конечном счете, что вы намерены отстаивать? То, что думают все франко-канадцы, или то, что думаете вы сами? В том-то и беда с вашим Квебеком. У вас невозможно вести дела, никогда не знаешь, чего ожидать.
Атанас не выдержал:
— Зачем эти нравоучения? Какое отношение они имеют к делу?
Макквин мягко улыбнулся:
— Ну-ну, Таллар, будьте же благоразумны. Конечно, у нас, англичан, есть свои недостатки. Но то, с чем сталкиваешься у вас в Квебеке... Вступая с вами в деловые отношения, нам приходится учитывать все.
И ваш случай, между прочим, служит тому лучшим доказательством.
Атанас почувствовал, что задыхается. Спорить с Макквином было так же бесполезно, как пытаться схватить рукой воздушный шар. И все это время взгляд светло-голубых глаз Макквина не отрывался от Атана-са, так что тот чувствовал себя букашкой под микроскопом. Волнуясь, он взмахнул руками:
— Послушайте, меня не интересуют ваши рассуждения. Какое отношение они имеют к нашему делу? Рассуждать в такую минуту! Что вы стараетесь доказать? Что мне теперь делать, вот в чем вопрос,— голос его зазвенел.— Что мне делать?
Атанас был слишком взволнован, он не понимал, что слова его звучат наивно и служат для Макквина лишним подтверждением его деловой несостоятельности. Он опустил глаза. С раздражением он говорил себе, что знает дело, только не обучен правилам той безжалостной дьявольской игры, ради которой живут англичане и американцы. Ну и что же, что всю прошлую зиму он, как ребенок, цеплялся за свою мечту? К чему-то ведь надо стремиться. Когда-то надо начать. Должен же он успеть доказать перед смертью, что жизнь его не прошла впустую.
— В конце концов,— сказал Макквин,— никакой катастрофы нет. Ваши дела останутся в том же положении, в каком были. Ликвидируйте закладную, если хотите. Естественно, я намерен перевести вашу долю в фирме на себя. И вот что я вам скажу, Таллар... Я легко мог бы повернуть дело так, что вы потеряли бы все, что имеете. А сейчас вы не потеряете ничего.
— Ничего не потеряю?— Атанас в изумлении уставился на Макквина.— Боже мой!
Он уже потерял все, что имело для него значение. В лучшем случае ему до конца дней придется вести жизнь пенсионера. Всего две недели назад он узнал, что в ближайшее время власти в провинции намерены лишить его права собирать пошлину за мост.
Вдруг Макквин спросил:
— Почему вы не рассказали мне о ссоре со священником? Это сэкономило бы нам время и избавило от ненужных трений,— голубые глаза снова сделались жесткими.— Вы же не могли не знать, к чему это приведет.
Атанас сердито молчал. Он старался обдумать положение.
— Значит, вы хотите строить без меня. Вы уже договорились, что земля будет продана, и, как только я перестану участвовать в деле, вы сможете приняться за осуществление ваших планов. Так надо понимать?
— Пока я не склонен делать никаких определенных заявлений. Но, разумеется, мы не собираемся начинать немедленно.
Атанас порывисто встал и прошел через комнату. Из окна он увидел реку Св. Лаврентия, иссиня-серую под ясным небом, и дернул раму, ему не терпелось вдохнуть свежего воздуха. Окно мягко подалось, и в комнату ворвался ветер. Бумаги на столе зашелестели, и Макквин поспешно прижал их рукой. Атанас опустил раму, осталась лишь узкая щель, и вернулся к столу.
— В конце концов,— сказал Макквин,— у вас ведь и так полно дел.
— Вы считаете, я смогу продержаться в парламенте?
— Ну...
В наступившем молчании до них донеслись слабые звуки волынок. Макквин, казалось, навострил уши, озабоченная гримаса появилась у него на лице, он покачал головой.
— Знаете, Таллар, эти вернувшиеся солдаты еще доставят нам много хлопот. Война приучила их действовать, не размышляя на пороге нелегких времен. Не знаю, останется ли страна прежней после того, что они там хлебнули. Будем надеяться, правительство займет твердую линию и не допустит никаких глупостей. В общем-то их надо защищать от них же самих.
Атанас уставился на него, разъярившись на неуместность этих сетований и в то же время поражаясь внезапно осенившей его мысли, что Макквин вовсе не лицемерит, что он искренне верит в каждое свое слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162