А он, Макквин, собирает книги. Никто на улице Сент-Джеймс не может похвастаться такой библиотекой. Макквин снял с полки том с избранными речами Эдмунда Берка ! и поискал в нем, какую бы фразу использовать. Понес том к столу, сел и начал читать, думая о том, многие ли из его деловых друзей хотя бы слышали об Эдмунде Берке.
Склонившийся над столом Макквин выглядел чрезвычайно солидно. Толстые щеки и двойной подбородок упираются в отложной воротничок, голова круглая, с высоким лбом, кустистые брови приподняты, углы тяжелого рта, наоборот, опущены. Седые волосы вьются возле ушей, на лысину тщательно зачесана прикрывающая ее прядь. Читая, Макквин шевелил губами и время от времени почесывал правое ухо.
Через несколько минут Макквин снова поставил книгу на полку. Берк, несомненно, великий оратор. Премьер-министру не мешало бы познакомиться с некоторыми его речами. Почему стабильность обязательно должна обозначать застой? Макквин пытался сосредоточиться на докладе, но мысли его неизменно возвращались к обеду. Если о молодом поколении судить по Хетер, то, похоже, неприятностей не оберешься. Макквин старался быть справедливым, он едва ли преувеличивает. Дыма без огня не бывает. Хетер позволила молодым профессорам из университета забить ей голову всякими идеями. За столом она сделала несколько весьма неуместных и весьма раздражающих замечаний о преимуществах социализма. Макквин не видел в социализме решительно никакой надобности. Он был убежден: каждый социалист прежде всего против всякой власти. Эти идеалисты одним миром мазаны. От них только вред. Следом за ними всегда идет какой-нибудь отпетый прохвост, и они прокладывают ему дорогу к массам. Полюбуйтесь, что стало с Германией! Социалисты проповедовали идеализм, и к чему привело их пагубное вмешательство во все дела? Теперь страной правит Гитлер! Макквин прищелкнул языком. Поделом им!
'Берк Эдмунд (1729—1797) — английский политический деятель и публицист.
А не стоит ли, подумал Макквин, вставить в доклад раздел о роли таких женщин, какой была его мать? Она воспитывала сына без баловства, и вся его жизнь доказывает ее правоту. Шутка ли сказать, мальчишка из маленького городка в Онтарио, выросший в благородной бедности, теперь, не достигнув и пятидесяти, имеет дом на склоне горы напротив Метьюнов! Подумать только, этот мальчишка входит теперь в попечительский совет университета, в правление двух больниц, в благотворительный комитет, в комитет искусств, дважды в неделю завтракает в клубе «Монт-Ройяль»! За последние десять лет его портрет не раз помещали в газетах. Он принимал участие в похоронах миллионеров, причем в числе почетных провожающих. И уже два генерал-губернатора приглашали его на обед в Ридо-'холл. А сейчас, чтобы должным образом воздать стране, Макквин составил завещание, которое радует ему душу. Когда он умрет, его состояние пойдет на строительство и содержание нового пресвитерианского теологического колледжа. Колледж возведут в Онтарио, в самом центре сельского района. Макквин предусмотрел хорошие стипендии и такие высокие ставки для профессоров, что попечители смогут пригласить лучших теологов из Эдинбурга и Абердина.
Макквин выключил свет и стал, неслышно ступая, спускаться вниз. В конце концов, здоровье страны — это здоровье, которое человек ощущает и в самом себе, и в городе, где живет. В Монреале быстро отрешаешься от глупых мыслей и начинаешь понимать, где твое место. Взять хотя бы его самого. Он готов признать, что в молодые годы давал своим фантазиям больше воли, чем следовало. Вознамерился было взять под контроль всю страну. Но это ни одному человеку не под силу, даже самому сэру Руперту Айрон-су, тот, правда, никогда на такое и не замахивался. Что ж, Макквин сумел изменить свой образ мыслей, а ведь это свидетельствует о большом уме. Теперь с ним иногда сам Айронс советуется. Можно себе представить, во что превратилась бы страна, если бы ею правили люди такого сорта, каких встречаешь на Уоллстрит!
Потирая от удовольствия руки, Макквин представил себе, как он докажет, что Канада здоровее, чем Соединенные Штаты. Прежде всего, насколько он может судить, американцы так же неуравновешенны, как итальянцы. А потом, они же позволяют своим женщинам теснить их повсюду! Если уж даешь женщинам такую власть, почему бы не отдать им всю страну, пусть правят. Он ничуть не удивится, если вскоре тем и кончится. Макквин хмыкнул. Вот дойдет до того, что выберут женщину в президенты, тогда попляшут, так им и надо!
Сонно-умиротворенный Макквин не спеша брел по верхнему холлу в спальню и думал о том, что если хорошенько взяться, то контраст между США и Канадой можно показать очень убедительно. Прежде всего в Канаде две нации, и каждую можно использовать, чтобы нейтрализовать другую. А потом церкви: по воскресеньям в Канаде они полны-полнешеньки, хоть вызывай всю страну на теологический диспут. Но самое-то главное, что десять процентов окончивших колледжи, допустим, не самые блистательные умы, но, несомненно, наиболее беспокойные, не находят в Канаде того, чего ищут, и поэтому всегда можно надеяться, что они уберутся на юг, в Штаты, что в высшей степени способствует стабильности по эту сторону границы. Пусть себе пишут в США книги, делятся по радио своими идеями, и, может быть, по сравнению со средними американцами они сойдут там за вполне стабильных граждан. Да, думал Макквин с удовлетворением, здесь, в Канаде, мы разгадали великий секрет, как управлять общественной жизнью. Проблемы, которые погубили другие страны, мы научились решать, просто не замечая, что они существуют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162