Два одиночества
Роман
(канад)

1
Северо-западнее Монреаля из протестантской провинции Онтарио вытекает река Оттава и течет дальше по узкой долине через католический Квебек, где с обеих сторон ее обступают невысокие горы Лаврентийской возвышенности. Широкая, напоминающая цветом пиво Оттава встречает на своем пути реку Св. Лаврентия, обе они обнимают плоский остров Монреаль, а за ним Оттава смешивает свои воды с рекой Св. Лаврентия, растворяется в ней, и единый поток устремляется к северо-востоку, где через тысячу миль впадает в океан.
Нигде природа не проявила такой расточительности, как здесь. В одной только реке Св. Лаврентия хватило бы воды на то, чтобы оросить половину Европы, но вся эта вода изливается в море. Ведь сколько ни орошай камень, он влагу не впитает, а Квебек почти целиком состоит из скал. Кажется, будто миллионы лет назад, в одну из геологических эпох, в каменное плато между Атлантикой и Великими Озерами яростно вонзили меч, но тут же выдернули, и вода всего континентального резервуара ринулась в эту расщелину. Вот и струится она чистая, незамутненная, почти бесполезная для фермеров. Летом над рекой мягкими покойными громадами проплывают кучевые облака, они то тают, то вырастают вновь, так что вокруг солнца идет постоянный круговорот. Зимой, если нет пурги, небо обычно чистое, синее, оно блистает над льдом и снегом, и солнце смотрит с него, как глаз циклопа.
Вся узкая полоса земли между рекой Св. Лаврентия и горами тщательно возделана. От границы Онтарио вниз к устью по обоим берегам реки и параллельно ей стелются неширокими лентами поля и селения, а дороги вдоль них похожи на деревенские улицы, растянувшиеся на тысячу миль. Вся хорошая земля здесь давно захвачена, обработана и поделена между сеньорами и их сыновьями, а потом между арендаторами и сыновьями арендаторов. Унылые деревянные заборы отделяют полоску каждой фермы от соседней; ровные, как линейки, приложенные под прямым углом к реке, полоски эти образуют длинные узкие четырехугольники, уходящие к горам. Эта возделанная, перегороженная земля напоминает поле для скачек с препятствиями, на котором вдруг замерло движение. Каждый дюйм здешней земли измерен, над каждым поломали голову нотариусы, над каждым прозвучало благословение священников.
Если смотреть с реки на север, видно, как разделенные заборами фермерские участки тянутся вверх до самого леса, который лохматыми полосами ползет по склонам холмов. Перевалив водораздел, лес переходит в вечнозеленый кустарник, испещренный небольшими озерами; эти почти неизведанные заросли простираются далеко на север, пока не сливаются с тундрой. Тундра доходит до южных проливов Северного Ледовитого океана. В ней нет никого, кроме немногочисленных старателей, рудокопов, отрядов Конной полиции ', да зверей, да гнуса, который, как мгла, нависает летом над пустошами. Зима превращает эти места в снежное царство, где завывает свирепый ветер, а на горизонте, переливаясь всеми цветами радуги, стеной встает северное сияние, и электрические разряды так трещат и рокочут, будто переговариваются во тьме боги какой-то мертвой планеты.
Но южнее, там, где расположен Монреаль, на острове, за которым две реки сливаются в одну, близость этого неосвоенного бесконечного пространства почти не ощущается. Здесь встретились и живут бок о бок две старинные расы, каждая со своей религией, каждая лелея собственную легенду о себе. И если у этой распластанной половины континента есть сердце, то оно бьется здесь. Его удары — медленные, неохотные, редко слитные, чаще двойные — отдаются по рекам и железным дорогам и порождают в ответ движение, как в замкнутой кровеносной системе.
1 Королевская Канадская Конная полиция основана в 1873 г. (Здесь и далее примеч. пер.)
2
Отец Эмиль Бобьен вышел на крытое крыльцо своего красного кирпичного дома посмотреть, какой выдался день. Стояла осень тысяча девятьсот семнадцатого года. От резкого и свежего октябрьского воздуха ноздри священника сжались. Небо было густо-синим, бездонная синева уходила в заоблачную высь.
Священник глубоко втянул в себя неподвижный воздух. Он только что встал из-за стола. На обед была жареная утка. Вкусная еда и другие дарованные Господом радости, настроили его на умиротворенный, благодарный лад. Ему подумалось, что можно немного отдохнуть от постоянного напряжения, в котором он пребывал с тех пор, как семь лет назад молодым священником получил этот приход. В прошлое воскресенье епископ освятил здешнюю новую церковь — его, отца Бобьена, детище, самую большую церковь на много миль вокруг. Да и урожай в этом году собрали обильный, а цены на продукты сельского хозяйства поднялись из-за войны, как никогда. Отец Бобьен быстро ходил взад-вперед по крыльцу, придерживая рукой висящий на груди крест, полы его черной сутаны свистели на поворотах. Шагал отец Бобьен энергично, энергией дышало и его лицо; скулы и нос у священника были крупные, рот большой и прямой, глаза сильно увеличены толстыми стеклами очков. Две глубокие морщины, словно ножки циркуля, прорезали это твердое лицо от крыльев носа до уголков губ. Черные волосы были коротко острижены и напоминали монашескую шапочку. Щеки и лоб покрывал загар, ширококостные руки тоже загорели, и по всему чувствовалось, что под сутаной скрыто крепко сколоченное, с сильными плечами тело землепашца.
Неподвижную тишину вдруг нарушили два выстрела, и священник приостановился и посмотрел на небо над рекой. Он увидел, как наверху появились три точки и с живым интересом стал следить за ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162