..
Старик даже голову поднял, будто ожидал увидеть картину на сырой стене подвала. Если б у него, Антонио, были деньги...
— Спасибо, синьор Поджио, за ваше предложение,— с чувством проговорил он.— Мы... подумаем...
Поджио, конечно, настоящий худох<ник. И много работает. Рано утром он уходит к себе в мастерскую и проводит там весь день, потому что возвращается домой уже в потемках. И вот нашел же время, пожелав написать портрет, подарить «кусочек счастья»...
Лаура и Джованни вернулись веселые, возбужденные и принялись обсуждать американский фильм, содержание которого свелось чуть ли не к десятку убийств и сплошным погоням.
— А какие чудесные картины ставили раньше: «Рим — открытый город», «Похитители велосипедов»... Впрочем, когда они шли, вас и на свете еще не было...
— Нам встретился хозяин,— неожиданно сказала Лаура.— Похоже, специально поджидал.
— Он и сюда заходил. У синьора Альвареса свои заботы,— ответил старик и опустил глаза под пристальным взглядом Лауры.
— А в чем дело?! — перехватив этот взгляд, настороженно спросил Джованни.
— Приходил напомнить... о плате за квартиру,— потупилась Лаура.
— Так в чем же дело? — с явным облегчением воскликнул Джованни и, выскочив из-за стола, вынул бумажник из кармана висевшей на вешалке куртки.
Лаура протестующе подняла руки. Но Джованни решительно произнес:
— Отдай шакалу его кость, иначе он не отойдет,-— и положил на стол деньги.
— Можно и завтра,— неуверенно проговорил Антонио.
— Нет, нет, сейчас,— твердо произнес Джованни.— Пожалуйста, сейчас! Ничто, даже мелочи, не должно портить нам вечер. Пранда, Лаура?
Лаура кивнула. Ей тоже хотелось поскорее избавиться от злосчастного долга. Но когда старик, взяв деньги, вышел, она с некоторым удивлением спросила:
— Почему ты так поторопился отдать деньги хозяину?
— Ты не догадываешься?! — рассмеялся Джованни.— Конечно же, чтобы тебя поцеловать.— И он обндл девушку.
— Когда ты станешь серьезней? — счастливо рассмеялась она.
— Как только поженимся.
Вернулся Антонио, и они все вместе еще долго сидели за столом, попивая легкое вино и негромко беседуя.
— Пусть этот вечер никогда не кончится,— мечтательно заметил Джованни.
— У вас будет еще много таких вечеров! — сказал старик.— А сейчас пора спать. Гостю постели на моем диване, а для меня поставь раскладушку.
Но Джованни запротестовал. Ему все равно, где спать. Он ляжет в столовой на полу. Но старик уже вытащил из кладовой раскладушку.
Потом Лаура ушла в свою комнату. Она долго лежала с открытыми глазами, боясь уснуть. Казалось, стоит только задремать, как все исчезнет, и, пробудившись, она не увидит Джованни, будто лишь приснилось его возвра-
щение, а утро наступило обычное, безрадостное... Как хорошо, что она послушала Стеллу, чуть выпустила и подкрахмалила свое белое полотняное платье. Теперь оно как новое... И все же... не для невесты. Вот если, б сшить шелковое, длинное и совсем небольшую белую розу приколоть к волосам.
Одеться и выйти к Джованни...
И еще ей очень нужен халатик. Голубой халатик, в котором она по утрам будет готовить для Джованни завтрак, и для Тони, конечно, тоже. Хозяйка в доме — это важно, таково главное назначение женщины.
Интересно, что теперь скажет Корина. Она ведь еще ничего не знает... Теперь они почти не видятся, хотя живут в одном дворе. А прежде вместе бегали в школу. Корина расчесывала ей волосы, гладила платья, даже наряды для куклы шила. А ведь была всего на год старше. Во дворе и в школе затевала веселые, шумные игры. Умела без билета проникнуть в кино да еще протащить с собой Лауру. Вообще, как взрослая, покровительствовала подружке.
Потом, когда к ней, Лауре, стал приходить в гости Джованни—.к тому времени он уже ушел из школы,— Корина сказала: «Теперь вы оба выросли, и детская дружба перешла в любовь. Не будь дурой, сходись с ним... Привяжи его, иначе потеряешь парня...»
Лаура с интересом выслушала совет подруги, но следовать ему не торопилась.
Узнав, что Джованни уехал, Корина грустно заметила: «Жаль, хороший был бы для тебя муж». О себе она ничего не рассказывала. Со своими Друзьями ее, Лауру, не знакомила.
Совсем незаметно она как-то отдалилась, жила своей жизнью. Где-то пропадала. Не работала и не искала работы. Безразлично выслушивала упреки матери, убегала из дому и возвращалась ночью... Рождение ребенка тоже не изменило ее образа жизни. «Мне скучно, понимаешь, скучно,— сказала она как-то Лауре.— Не буду я торговать рыбой, хочу радоваться, веселиться...» Но последнее время она редко бывала веселой.
Теперь, как некогда, они опять будут ходить на прогулки, в кино, и Корина немножко приободрится. Она тоже обрадуется приезду Джованни.
Через открытое окно в подвал робко проник лунный свет, и Лаура, приподнявшись на локте, посмотрела на
дверь. Сейчас она откроется, и тихонько войдет Джоваи-ни. Он остался, чтобы подольше побыть вместе. Придет, как только уснет Тони, и будет ее целовать, шептать нежные слова. Теперь это — навсегда. Всегда ее Джо-ваини будет рядом. Во дворе, конечно, знают, что он остался в их доме. Знают, что они скоро поженятся...
Совсем уже поздно. Почему же он не идет?..
Лаура встала, крадучись, подошла к двери и осторожно ее приоткрыла. Тот же бледный, отраженный чужим окном свет падал на подушку, на лицо Джованни. Глаза его были закрыты, он ровно и спокойно дышал.
Уснул.,. Но что тут удивительного — устал за день. Может, и в дороге не удалось глаза сомкнуть.
Склонившись над ним, Лаура улыбнулась. Он теперь так походил на мальчишку, с которым бегали наперегонки, купались в озере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58