— Неутомимый Энрико! — Там, кажется, лагерь?
— Да, там международный лагерь мира — место сборов борцов за то, чтоб не допустить базирования ракет на итальянской земле. И создан в Комизо постоянный президиум лагеря мира. Молодые ребята, активисты,
находятся вблизи строящейся базы. Они сообщают, что там происходит, привлекают внимание людей, устраивают акции протеста, принимают делегации других стран, но одних митингов и маршей мира не достаточно...
ГЛАВА 9
Джованни любил вечерние часы, когда он возвращался из порта и они вдвоем с Лаурой садились за стол. Антонио обедал гораздо раньше — он, мол, так привык. Молодым была ясна эта наивная уловка: старик боялся их стеснить, считая, что им хочется побыть наедине.
В эти мирные вечерние часы, когда стихал шум возле лавчонок, они беседовали, потом выходили посидеть на скамье в крохотном садике за домом и вскоре возвращались — Джованни порядком уставал на погрузке судов, а утром надо было быть бодрым, полным сил.
Но сегодня за обедом он мрачно смотрел в свою тарелку, и Лаура не стала его ни о чем расспрашивать, Молча подложила еще спагетти, добавила томатного соуса — мясную подливку они позволяли себе только по воскресеньям. Хоть квартирка мала и район один из самых бедных, все же почти половину заработка Джованни приходилось отдавать хозяину. Вот если б еще ей, Лауре, удалось найти работу, тогда было бы совсем хорошо.
Заговорил Джованни, когда они вышли погулять. У них в порту сейчас очень неспокойно. Поговаривают о большой демонстрации, хотят припугнуть администрацию порта. Пусть хозяева раскошелятся — цены растут и растут, а заработки остаются прежними.
— Правда, некоторые твердят, чтоб мы в этом не участвовали,— сказал Джованни.— Особенно один молодой парень вчера усердствовал. Поговаривают, что Джузеппе коммунист.
— Наверное, он знает больше, чем другие.
— М-ма! Что он там знает?! А я считаю, если ты коммунист, так первым лезь в драку.
— Но ты не коммунист и никуда не ходи! — попро? сила Лаура и, не удержавшись, твердо добавила: — Разве не знаешь, чем это тебе грозит?!
Джованни кивнул. Конечно, он понял: надо держаться в тени, ничем к себе не привлекать внимание. Быть может, те шефы и оставили его в покое, но времени про-
шло слишком мало, чтобы быть в этом окончательно уверенным.
— Я никуда не пойду,— с некоторой досадой ответил он.— Нужно ли об этом еще предупреждать?! Но, с другой стороны, как потом смотреть в глаза своим товарищам?
— Жаль, Тони нет. Но, может, он еще сегодня вернется?
— А что изменится?
Лаура вынуждена была согласиться. Действительно, тут надо сказать или да, или нет. Ничего другого не придумаешь. И хоть они твердо решили: Джованни останется дома, но все же долго еще беседовали об этом.
А утром, когда по обыкновению рано проснулись, Джованни все поглядывал на часы. Потом, позавтракав, как бы между прочим, заметил:
— Я еще не опоздал.
Лаура взглянула на него с такой мольбой и укором, что он поспешно добавил:
— Можно ведь издали посмотреть.
— Нет, нет, Джованни. Прошу тебя, не нужно. К чему тогда мы здесь поселились, не появляемся в центре города? Я не пущу тебя, слышишь?!
— Что сказали бы люди, если б услышали, как жена разговаривает с мужем?! —с наигранной строгостью заметил Джованни.
Но Лаура не отступала.
— Я лишь прошу. Решаешь ты и только ты, но просить тебя я могу?1
Она и сама не выходила из дому до полудня и не выпускала мужа. Теперь и она поглядывала на часы— беспокоилась, что до сих пор не вернулся дед. Джованни понимал ее волнение и напомнил: ведь шофер, который повез старика в Канталупо, родом из тех же мест, вот и не торопится возвращаться в Геную. Значит, надо терпеливо ждать завтрашнего дня.
— Ты обещал починить кран,— робко напомнила Лаура.
— Сейчас займусь, а то когда еще выпадет свободный денек,— без особого энтузиазма согласился Джованни. Схожу к соседке, одолжу немного овощей,—заглянув на кухню, сказала Лаура. Но вовсе не за овощами она собиралась выйти. Хотела посмотреть, кончилась ли уже демонстрация, на которую не пошел Джованни.
Накинув на плечи платок, она выбежала на улицу и дальше — переулками и проходными дворами, самой короткой дорогой — побежала к набережной. Там в лавчонках, что тянулись вдоль всей улицы, опоясывающей порт, она что-либо узнает. Может, все уже кончилось и нечего попусту волноваться?
Но еще издали она услышала какие-то возгласы, гулкие удары — словно металлом били по металлу — и, выбежав из переулка, замерла от страха.
По дороге шла разноголосая растрепанная толпа, Всередине ее двигалось несколько ободранных малолитражек и «фиат», на их крышах были прикреплены репродукторы, через которые неслись неразборчивые выкрики двух длинноволосых неопрятных парней.
Какой-то юркий человечек с пачкой бумаг семенил рядом с орущей толпой и совал прохожим листовки. Подскочив к Лауре, он начал:
— Мы требуем...— и попытался вручить листок серой бумаги.
Лаура отступила, скрывшись за стоявшими на тротуаре женщинами. Из-за их голов она вдруг увидела Марко. Да, это, несомненно, был он — высохший, с блуждающим взглядом. Зажатым в руках стальным прутом Марко ожесточенно колотил в помятую бочку из-под горючего, установленную на какой-то допотопной колымаге,
Как он, Марко, оказался здесь, в Генуе? Хоть бы ее не заметил, а то сболтнет кому-либо в Риме об этой встрече. Хорошо, что Джованни дома, не смешался с этой ватагой. Ведь докеров, рабочих что-то не видно в толпе, а их не. спутаешь с долгогривыми немытыми юнцами и личностями вроде Марко.
Лаура бросилась в переулок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58