Мисс Престон сама наслаждалась, работая с детьми, которых любила; с теми же, которых она недолюбливала, работать было куда сложнее, поскольку она не имела права демонстрировать им свое отношение. Зато впоследствии, когда ей удавалось, преодолев и упрямство и отчужденность, а порой даже озлобленность юных воспитанниц, добиться их превращения в чутких, образованных и добрых девушек, сердце мисс Престон переполнялось гордостью. Это и была ее награда за труд и долготерпение.
Обо всем этом мисс Престон размышляла, сидя за письменным столом в своей квартире, размещавшейся в главном здании школы. Перед ней на столе лежал лист бумаги, на котором остались пометки, сделанные во время телефонного разговора с мистером Джаггерсом. На маленьком столике в гостиной были расставлены чашки с блюдцами и вазочка с печеньем. Жаклин принесла на подносе молочник с дымящимся какао и сказала мисс Престон, что все готово.
– Спасибо, Жаклин, – ответила мисс Престон.
Да, все было готово. Заведенный в школе ритуал был куда разумнее, чем обильный и роскошный обед, предлагавшийся осужденному на казнь. Шоколад и печенье для девочек, лишившихся кого-то из родителей, служили для выражения соболезнования, в мягкой форме напоминали, что жизнь должна продолжаться. К тому же, и отнюдь не случайно, мисс Престон это давало возможность сойтись с самыми трудными подростками. А Мередит Хаусман как раз и была одной из самых трудных. Так что мисс Престон даже обрадовалась – не тому, что мачеха Мередит умерла, конечно, а что именно ей выпало на долю сообщить Мередит грустную весть. И возможно, попытаться проникнуть к девочке в душу, наладить контакт, помочь ей. В том, что Мередит нужно помочь, у мисс Престон не было ни малейших сомнений. Девочка была на редкость замкнутая, молчаливая и отчужденная. И это в тринадцать лет! И еще, по мнению мисс Престон, Мередит была вульгарна. Разве не вульгарно в таком возрасте пользоваться помадой или тенями для глаз?
В дверь постучали. Мисс Престон глубоко вздохнула, встала и впустила Мерри.
– Заходи, Мередит, – сказала она. Мисс Престон всегда называла воспитанниц полным именем.
– Спасибо, – сказала Мерри.
– Садись, пожалуйста, – предложила мисс Престон. Мерри присела на диван, а мисс Престон устроилась рядом. Во взгляде Мерри, устремленном на воспитательницу, не было и тени любопытства. В лучшем случае – почтительное внимание.
– Боюсь, что должна тебя огорчить, деточка, – сказала мисс Престон.
– Да? – вежливо поинтересовалась Мерри. И вновь – скорее безучастно, чем с любопытством.
– Твоя мачеха погибла.
Лицо Мерри даже не дрогнуло.
– О, – только и вырвалось у Мерри. И потом она спросила: – Как это случилось?
– Она утонула.
– Странно.
– Почему странно?
– Она никогда не любила плавать. А что случилось – она вывалилась за борт с лодки?
– Нет. Судя по всему, у нее свело ногу. Полной уверенности у полиции нет. Она была одна, и никто не видел, как это случилось.
– Как, она отправилась купаться в одиночку?
– Похоже, да.
– Удивительно.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего. Просто мне это кажется очень странным, – сказала Мерри.
– Вот как? – вскинула брови мисс Престон. Но Мерри не стала продолжать. – Хочешь чашечку шоколада?
– Нет, благодарю вас. Врач сказал, что хватит мне уже есть сладкое.
– О, мне кажется, что он понял бы. Все-таки такое несчастье…
– Несчастье? Нет, она меня не очень любила. Да и я платила ей тем же. Словом, пить какао по такому случаю не следует. Да и мне ничего не нужно. То есть я вам, конечно, благодарна за приглашение и сочувствие…
– О, право, – развела руками мисс Престон.
– Вы… вы хотели поговорить со мной еще о чем-нибудь? – спросила Мерри после того, как добрую минуту молча разглядывала пустые чашки и вазочку с печеньем.
– Нет, больше ничего, – сказала мисс Престон. – Можешь идти к себе.
– Спасибо, мисс Престон.
Мисс Престон кивком попрощалась с Мерри. Просто невероятно. Ни одна девочка еще не отказывалась от чашки шоколада. Она озадаченно качала головой, уязвленная и обиженная, а затем налила какао себе.
Мерри вернулась в свою комнату. Точнее, в комнату в восточном крыле, которую они занимали на двоих вместе с Хелен Фарнэм. Мерри нравилась Хелен, поскольку Хелен не походила на остальных девчонок. Возможно, потому, что она была из семьи Фарнэмов, или же из-за характера и внешности – толстушка Хелен держалась скромно и никогда не совала нос в чужие дела. Ее нисколько не смущало, что Мерри – дочь кинозвезды, и она была свято уверена, что никто не имеет права вторгаться в чью-то личную жизнь. Поэтому она никогда не задавала лишних вопросов и не позволяла себе отпускать двусмысленные шуточки. Она просто сидела и помнила, что ее зовут Хелен Фармэн, а больше ничего значения не имеет. Впрочем, когда твоя фамилия Фарнэм, возможно, что так и есть.
Вот почему Мерри могла непринужденно общаться с Хелен. И вот почему, вернувшись в их общую комнату, Мерри сразу без обиняков выпалила:
– Моя мачеха погибла. – О! Сочувствую.
– Не стоит. Мы с ней не слишком ладили.
– Да?
– К тому же мне кажется, что она покончила самоубийством. Не представляю, чтобы она могла просто так утонуть. Я имею в виду – случайно.
– Да?
– Так потешно было смотреть на мисс Престон. Мне показалось – она страшно огорчилась, что я не расплакалась.
– Да? А шоколадом она тебя угостила?
– Да.
– Так я и думала. Пег Хамильтон тоже угощали шоколадом, когда умер ее отец.
– Но я пить не стала.
– Надо же.
– Но я вот что подумала…
– Да.
– Может быть, стоило выпить.
– Почему?
– На самом деле я думала вовсе не про шоколад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140