Денвер Джеймс неподвижно распростерся на земле. На настоящей земле, поскольку с резиновой губки он скатился. Каскадер тщетно пытался сделать вдох, но у него никак не получалось: от удара у него вышибло дух. Денвер начал потихоньку втягивать воздух мелкими порциями, чтобы не было так больно, и молясь, что не сломал себе ребра.
– С вами все в порядке? – спросил ассистент режиссера, склонившись над Денвером. Увидев, что каскадер не встает после прыжка, ассистент сразу бросился на помощь.
– Не знаю, – с трудом выговорил Денвер.
– Боже милосердный! – воскликнул ассистент, оглянувшись по сторонам. – Резина же вон там.
– Попал на резину. Скатился.
– Боже милосердный! – повторил ассистент. – Подождите, я сбегаю за доктором. И куда он делся, черт возьми? Он же должен быть поблизости.
Он помчался искать врача. Денвер попытался вздохнуть поглубже. Ничего странного с ним не произошло. Пусть вздохнуть полной грудью он не мог, но наполнить легкие примерно на треть ему уже удалось. Значит, все в порядке. Денвер методично, не торопясь, проверил, целы ли руки и ноги. Да, все было на месте. Примчался врач.
– Ну-ка, посмотрим, посмотрим, – сразу закудахтал он, словно наседка над цыплятами, – Извините, что я задержался, старина, – прибавил он. – Я ждал до бесконечности, пока они начнут снимать, но не выдержал и отлучился в сортир.
– Ничего страшного, – великодушно произнес Денвер. – По-моему, я выживу. Похоже, только малость ушибся.
– Сейчас проверим.
Доктор быстро ощупал ребра и спину, то и дело спрашивая:
– Здесь не больно? А здесь?
А Денвер всякий раз мужественно отвечал, что нет, не больно.
К тому времени как доктор закончил беглый осмотр, Денвер почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы встать. И все же по настоянию доктора отправился вместе с ним в передвижной лазарет, чтобы провести рентгенологическое обследование. На всякий случай.
Когда из темной комнаты вынесли проявленные снимки, Денвер уже почувствовал себя совсем здоровым. Поэтому, услышав, что у него ничего не сломано, Денвер бодро ответил:
– Спасибо, я так и думал.
И отправился в кассу получать свои три тысячи. Недурно сработано, думал он, по полтора куска за два трюка. Славная выдалась неделька. Теперь можно прошвырнуться в Мексику! Повеселиться всласть, покуда деньжат хватит, – это его награда за риск и смелость. А потом – опять трюки и риск. Это его наказание за веселье и наслаждения. Порочный круг. Но без порока нет веселья, а без риска нет выигрыша, как сказал какой-то пьяный философ в ночном баре. Денвер был с ним полностью согласен.
Дорога от Калвер-Сити на север до Беверли-Хиллс заняла у него около часа, так что, когда он приехал к Элейн, было еще только три часа дня. Можно еще успеть собраться и уехать сегодня вечером. Или рано утром. Денвер мог и подождать. Он вообще привык относиться к жизни философски.
Элейн встретила его радостным поцелуем.
– Все прошло удачно? – взволнованно спросила она.
– Да, ты же видишь, что я цел и невредим.
– Вижу.
– Значит, все прошло нормально, – ответил он, а про себя подумал, что женщины обожают приставать с дурацкими расспросами.
Пройдя в гостиную, Денвер открыл бар и смешал себе коктейль. Он не жил с Элейн, но бывал у нее достаточно часто, чтобы знать, где находится бар, и чувствовал себя вправе выпить, когда захочется. Ему нравилось у Элейн. Он чувствовал себя как дома. С другой стороны, это было предупреждением. Когда становится хорошо, надо держать ухо востро. Тем более что хозяйки во всех подобных домах – либо разведенные женщины, либо женщины, выгнавшие мужей или, наоборот, брошенные мужьями. Впрочем, Денвера это ничуть не волновало. Он давно усвоил правила игры. В особенности, когда речь шла о голливудских дамочках – что замужних, что разведенных. У Денвера был особый нюх на них. Какая дамочка, если она не полная идиотка, откажется от алиментов, которые получит от мужа-каскадера, когда тот после очередного трюка откинет копыта? Нет, он стреляный воробей, его на мякине не проведешь. Кто-то очень метко подметил: «Умри, как голландец, целуйся по-французски, а спи с американками». Кто – Денвер не помнил, но совет усвоил. И был готов даже высечь его на своем могильном камне.
– Ты перекусил? – спросила Элейн. – Или ты голоден?
– Нет, я не ел, – ответил Денвер, – но я не голоден. А вот принять душ я бы не отказался.
– Конечно, давай, – сказала Элейн.
Денвер допил коктейль, плеснул себе виски и поднялся по лестнице. Войдя в ванную, он оставил дверь открытой. Элейн вошла следом. Денвер разделся и встал под душ, отвернув кран горячей воды почти до отказа. Денвер заметил, что Элейн так и пожирает его глазами, как ребенок – огромный банановый сплит. Денвер даже подумал, не наброситься ли на Элейн прямо сейчас. Но потом передумал, решив, что спешить некуда. Пока он нежился под обжигающе горячими струями, Элейн стояла рядом, держа в руке стакан, из которого Денвер время от времени отпивал.
– Спасибо! Замечательно! – благодарно пыхтел Денвер, а сам думал: «Вот это жизнь!» Вот бы только так подольше. Подумать только, а ведь сколько в Америке мужчин, скромных служащих в коричневых костюмах, белых воротничков, которые даже не подозревают о том, что жизнь может таить в себе подобные прелести. Теперь же с приближением войны – а всем уже было ясно, что войны не миновать, – шансов познать эти жизненные радости у этих маленьких людишек больше не оставалось.
Денвер вышел из-под душа, вытерся и протянул полотенце Элейн, чтобы она вытерла ему спину. Потом повернулся к ней лицом, чтобы Элейн еще раз прошлась полотенцем спереди, но когда Элейн начала гладить его уже гораздо медленнее и целенаправленнее, привлек ее к себе и поцеловал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140