– Но почему?
– Гнев оскорбленной женщины страшнее огня ада, – горько усмехнулся Мередит. – К тому же это слишком сложно, чтобы объяснять по телефону. Послушай, а откуда ты звонишь?
Мерри рассказала, где сейчас живет.
– А почему бы тебе не приехать ко мне?
– Я была бы счастлива.
– И я буду очень рад.
– Тогда я сажусь в машину и мчусь к тебе.
Мерри положила трубку и швырнула журнал в мусорное ведро. Плевать ей на эту статью. Теперь ей на все плевать. Она захлопнула дверь и быстро спустилась к машине.
Автомобиль несся к западу. Мерри наблюдала через лобовое стекло за солнцем, плавно садившимся в жидкие облака. Журнальная статья больше ничего для нее не значила. Хотя кое-что все же значила. После разговора с отцом статья из грязной пакости превратилась в огромную, радужную и прекрасную рождественскую открытку.
ГЛАВА 11
– Будьте счастливы! – провозгласила Мерри, поднимая бокал с шампанским.
Она адресовала это пожелание своему отцу и Нони – теперь уже миссис Мередит Хаусман, – которые стояли напротив у камина.
– Желаю вам удачи, – добавил судья Нидлмен. Артур Уеммик присоединился к пожеланиям.
– Допив шампанское, Нони бросила свой бокал в камин. Бокал со звоном разлетелся вдребезги.
– Это еще зачем? – вскинул брови Мередит.
– Я давно мечтала об этом, – пояснила Нони. – Это… Словом, это как в кино.
Мередит расхохотался, остальные последовали его примеру.
– Что ж, я пойду заведу машину, – сказал Уеммик. Он собирался отвезти молодоженов в Бейкерсфилд, откуда они должны были вылететь на арендованном самолете в Акапулько.
– Ну что, миссис Хаусман, как вы себя чувствуете? – спросил Мередит.
– Чудесно! – просияла Нони. – Это самый счастливый день в моей жизни.
– Рад это слышать, – сказал Мередит.
– И для меня сегодня один из самых счастливых дней, – неожиданно для себя выпалила Мерри.
Отец вопросительно посмотрел на нее.
– Я говорю вполне серьезно, – подтвердила Мерри. Она даже не знала, какими словами передать отцу, насколько счастлива вновь обрести в его лице друга. Очередной брак отца не вызвал у нее отрицательных эмоций. В лице Нони она не видела угрозы для своих отношений с отцом. Ей даже было немного жаль эту девочку. Скромную, милую и даже наивную. Похоже, кроме Мередита Хаусмана, ее ничто больше не интересовало. Разве что еще лошади и кино. Нони даже в голову не пришло, что она должна попытаться установить какие-то отношения с Мерри. Она просто сразу восприняла Мерри как дочь Мередита, а позже – как подругу. Мерри немного сочувствовала ей, сознавая, насколько одинокой и оторванной будет порой чувствовать себя девятнадцатилетняя девочка в обществе пятидесятидвухлетнего мужчины. Вместе с тем она прекрасно понимала, какую роль Нони играет в жизни Мередита. Ведь отец Мерри вовсе не выглядел стариком, напротив – разговаривал и двигался он задорно, бодро и энергично. И все привыкли считать его энергичным мужчиной и пылким любовником. Однако требования к нему предъявлялись настолько высокие, что Мередит всерьез опасался, что, проснувшись в одно прекрасное утро, поймет, что груз ему уж не по силам. И тогда в один миг рухнут его жизнь и карьера. Все, чему он посвятил себя. Нони была живым доказательством правдивости образов, которые Мередит создавал на киноэкране.
Мерри не думала, что брак отца с Нони продлится достаточно долго. Хотя ее это и не волновало. Она уже убедилась, что счастье капризно и мимолетно, как золотые рыбки, которые продаются в дешевых лавках: девяносто девять из них быстро погибают, а вот сотая толстеет, наливается соками и годами плещется в бассейне.
Интересно, будут ли у них дети? Мерри подумала, что ее отцу это придало бы новые силы. Правда, она с трудом представляла, какая жизнь будет ждать ребенка. Она отставила свой бокал на мраморное пресс-папье, украшавшее стол судьи. Не ей за них решать. Так что и нечего ломать над этим голову.
– Что ж, Артур уже нас ждет, – произнес Мередит. – Спасибо вам, судья.
– Рад был вам помочь, – ответил Нидлмен. – Счастливого путешествия.
Мередит предложил одну согнутую в локте руку Нони, а другую – Мерри. Они вышли от судьи и спустились к машине.
Домой Мерри вернулась в приподнятом настроении. Всю дорогу она не переставая твердила себе, что счастлива. Хотя в глубине души отказывалась в это поверить. Что-то казалось ей неправильным. Словно чего-то недоставало. Она бесцельно мерила шагами гостиную. Потом закурила и тут же заметила, что буквально за минуту до этого зажгла другую сигарету, которая лежала и тлела в пепельнице. Да, что-то явно было неладно.
Она загасила тлеющую сигарету и призадумалась. И тогда ее осенило: Элейн! Ее собственная мать.
Она прекрасно сознавала, что хочет невозможного, но почему-то из-за чуда, свершившегося в отношениях о отцом, в ее голове засвербила навязчивая мысль о том, что подобное чудо может случиться и в отношениях с матерью. Может быть, она хотя бы попытается их наладить? Вдруг им удастся стать друзьями?
С тех самых пор, как Мерри перебралась в Лос-Анджелес, она всячески избегала Элейн. Под предлогом работы и усталости из-за съемок. За все время она позвонила матери всего дважды, причем оба раза натыкалась на довольно прохладный прием. Мерри радовалась, что ей удавалось избегать общения с матерью, но теперь она призадумалась, стоило ли из-за этого радоваться.
Она сняла трубку и набрала номер Элейн. К телефону подошел Лион.
– Здравствуй, Лион. Это Мерри.
– Привет, Мерри, – отозвался он, довольно уныло и безжизненно.
– Я бы хотела заехать к вам сегодня вечером, – сказала Мерри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140