.."
- Вы меня слышите, Джим? - Монтейн насмешливо взглянул на Никлина. -
Я предлагаю вам чай.
Джим с некоторым усилием сфокусировал взгляд на лице проповедника.
- Спасибо, но мне нужен не чай, а разговор с вами. Я хочу поговорить.
- Я всегда готов выслушать вас, - любезно ответил Монтейн и тут же
быстро, не давая Никлину возможности высказаться, продолжил: -
Относительно той зеленой линии, которую мы обнаружили прошлой ночью, я
оказался прав. Помните, я сказал, что она достигает оболочки? Так вот, в
новостях сообщили о сотнях подобных дьявольских штуковин, они и впрямь
достигают илема. Меня это очень тревожит, Джим. Несомненная работа
дьявола. Так о чем вы хотели поговорить со мной?
- Я думаю, мне следует вас поздравить.
- Поздравить? - недоуменно переспросил Монтейн. - С чем же?
- С тем, как изящно и профессионально вы вместе с одной из своих
проституток обобрали меня до нитки.
Никлин с удивлением отметил, что яркие и проницательные глаза
проповедника вдруг погасли, подернувшись мутной пеленой. Джим вовсе не
ждал столь сильной реакции от профессионального вымогателя.
- Вы говорите загадками, сын мой.
- Я имею в виду превосходную операцию, которую вы провели с помощью
вашей шлюхи.
Монтейн кинул беспокойный взгляд на гроб.
- У нас не принято разговаривать подобным тоном.
- О, простите меня! - Никлин не удержался от сарказма.
- Я полагаю, - холодно сказал Монтейн, - что между вами и Дани
произошла размолвка?
- Вы очень проницательны.
Монтейн горестно вздохнул, всем своим видом давая понять, что он
безмерно огорчен событием, которое, хотя и предвидел, но надеялся
избежать.
- Я действительно огорчен этим обстоятельством, Джим. Я, разумеется,
постараюсь ответить на ваши претензии, но вы должны понять, что личные
отношения между членами нашей общины меня не касаются. Я дал вам ясно
понять в нашем первом разговоре, что любой, переданный...
- Вам не стоит беспокоиться об этом, - грубо оборвал его Джим. - Я
совершил глупость и готов смириться с ее последствиями. Я хочу лишь уехать
отсюда, уехать как можно скорее. Полагаю, вы не откажете мне в просьбе и
вернете пару сотен на дорожные расходы.
Монтейн нахмурился.
- Кажется, вы не понимаете, Джим. Эти деньги принадлежат Богу, а не
мне. Вы передали их Ему. Я не могу взять из них больше, чем необходимо для
поддержания жизни членов нашей общины.
- Прекрасно, - Джим уже не скрывал своей горечи. - Просто прекрасно,
Кори. Вы с Дани стоите друг друга.
Монтейн пропустил оскорбление мимо ушей.
- Все, что я могу сделать, - а я бы пренебрег своим христианским
долгом, не сделай этого, - предложить вам содержимое моего кармана. Эти
деньги предназначены для ведения домашнего хозяйства. У меня есть лишь
тридцать орбов. Я понимаю, это немного, но вы можете рассчитывать на них.
"Очень мило, черт бы тебя набрал!" - подумал про себя Джим,
недоверчиво глядя, как Монтейн поднялся, аккуратно поставил чашку и достал
с кухонной полки лакированную чайницу. Проповедник открыл коробку, извлек
оттуда три десятиорбовых банкноты и с видом монарха, посвящающего своего
слугу в рыцари, протянул деньги Никлину.
- Я никогда не забуду вашей доброты.
Никлин встал, засовывая пульсирующие светом карточки в боковой карман
куртки. Он резко повернулся, нырнул в распахнутую дверь прицепа и спрыгнул
на вытоптанную траву. Толпа у брезента выросла. Джиму казалось, что все
лица обращены в его сторону. Собрались, наверное, поглазеть на его сборы,
и уж точно не откажутся стать свидетелями его бегства.
Джим заколебался. Он чувствовал, как кровь приливает к лицу. Ему
захотелось исчезнуть отсюда прямо сейчас. Может, если он бросит свои
скудные пожитки, то убережет нервную систему от лишних потрясений? Сердце
в груди стучало, к горлу подкатывала тошнота, голова шла кругом. Первый
раз в жизни Джим испугался, что вот-вот потеряет сознание. Он постарался
взять себя в руки. Сделав несколько дыхательных упражнений, он успокоил
сердцебиение и даже в какой-то мере вернул себе равновесие. И тогда, стоя
под жгучими солнечными лучами с непокрытой головой, он начал осознавать
происходящее.
За его спиной, в тенистом уединении прицепа Кори Монтейн с кем-то
разговаривал.
- Прости, дорогая. Ты слышала, как этот молодой человек взвинчивал
себя. Единственный способ, которой позволил мне отделаться от него, это
дать ему немного денег. Из тех, что предназначены для ведения нашего
хозяйства. Но я позабочусь о том, чтобы на тебе не сказалось отсутствие
денег. Я обещаю, что больше никто нас не потревожит. Давай допьем чай, а
потом вознесем молитву. Хорошо, дорогая?
Никлин, сделав глубокий вдох, прищурил глаза и огляделся вокруг,
словно увидел все в первый раз. На губах заиграла легкая улыбка.
Камень, лежавший непосильной ношей на его душе все последние часы,
внезапно исчез.
"Это лишь шутка, - твердо прошептал Джим. - Благодарю тебя.
Газообразное Позвоночное, за напоминание. Это шутка. Грандиозная шутка. Я
не знаю, что такое смущение, я не знаю, что такое унижение. Их не
существует! Мои деньги у Монтейна, и здесь уж ничего не попишешь, но
втаптывать себя в грязь я больше не дам. Никому не дам. Ни этому глупому
плешивому старикашке, который таскает за собой свою лучшую половину,
закупоренную в жестянку, и беседует с ней, поглощая кукурузные хлопья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92