сознание удивительным образом унесло ее вдаль, рисуя в воображении других мужчин, разных мужчин, — например, Яку Катту с глазами тигра, который приходил на аудиенцию к императору, или князя Сёнто, с которым она танцевала вчера вечером. Она смеялась над собственными фантазиями, называя себя «тайной Желтой Императрицей». Так прозвали императрицу Дзенну, которая правила страной вместо сына, занимавшего Трон Дракона, и, если верить слухам, познала тысячу мужчин. Поговаривали, что даже собственного сына она затащила к себе в постель. Непостижимо!
«Да, да, это я, — думала Осса, — новая Желтая Императрица, и я хочу каждого мужчину, какой только попадется мне на глаза». В душе она смеялась, испытывая вожделение, однако ласкала мужчин только своим танцем, вызывая в них ответное желание.
Лежа в сладкой истоме, все еще возбужденная, юная сонса думала о Сёнто и вспоминала, как прижималась к нему в танце Пятисот Пар. Легкое заигрывание во время таких танцев не воспрещалось, но она повела себя, как бесстыдница, и узнала, что тело у Сёнто упругое, словно у юноши, а движения плавные и уверенные, хотя танцевальному искусству сонса князь и не обучался. Знаменитый князь Сёнто — человек, которого ее император ненавидит всем сердцем. Каков же князь на самом деле, если убрать все то, что приписывает ему молва? Конечно, тогда они так и не поговорили — обстановка была неподходящей. Ей удалось лишь выяснить, что Сёнто остроумен, как она того и ожидала, и что ему нравится находиться в обществе молодых — она видела князя в окружении друзей его дочери. Почему император ненавидит его? Ей очень, очень хочется это знать. Но Сын Неба никогда не говорит с ней о Сёнто. О ком угодно, только не о Сёнто. Как странно.
Легкие волны грез подхватили ее, и, покачиваясь, она поплыла на них — Желтая Императрица, властительница в своем царстве. С блаженной улыбкой на устах Осса заснула.
6
Князь Сёнто сидел на небольшом возвышении в верхнем зале для приемов. Рука его опиралась на подлокотник кресла, кулак упирался в подбородок. Он смотрел прямо перед собой, на длинную пустую комнату, и разглядывал пылинки, которые медленно кружились в потоке солнечного света, лившемся через раздвинутые створки экрана. Снопы ярких лучей падали на пол, покрытый соломенными циновками, и выхватывали из тени между колоннами большие золотистые прямоугольники. День выдался теплый, воздух был наполнен терпким запахом осени.
Сёнто постарался дышать ровнее и освободить сознание от всего постороннего. После визита ЯкуКатты ему требовалось время, чтобы все обдумать. Князь чувствовал опасность. События стали происходить слишком быстро, грозя превратиться в огромный вал, природы которого он пока не понимал.
Никто не догадывался, как много надежд Сёнто связывал с прибытием своего духовного наставника. Теперь, когда час их встречи был уже близок, князя охватили неожиданные сомнения. К нему возвращается не брат Сатакэ; к нему едет совсем еще инициат, незнакомец, чью верность только предстоит испытать. За плечами у юноши лишь груз ботаистской догмы… и почти никакого опыта жизни в реальном мире — в том самом, бездуховном мире империи Ва. За долгие годы Сёнто привык к сдержанным суждениям своего прежнего духовного наставника и всецело полагался на безошибочную интуицию старого монаха — сейчас это и беспокоило Сёнто больше всего. Сатакэ-сум обладал огромным жизненным опытом, которым князь, будучи моложе своего учителя на несколько десятков лет, всегда мог воспользоваться. Теперь, однако, новый наставник Сёнто почти на столько же моложе его, на сколько Сатакэ-сум был старше.
Сёнто нетерпеливо побарабанил пальцами по ручке кресла. Утреннее происшествие взволновало его сильнее, чем он предполагал, хотя признаваться себе в этом не хотелось. Как подобное могло случиться в его саду? «Ох, Яку, мое шестое чувство подсказывает мне, что за „попыткой покушения“ стоял именно ты. Если так, я скоро узнаю об этом. Даже Черный Тигр может оступиться. Даже Черного Тигра можно изловить».
Стук в сёдзи вывел Сёнто из задумчивости. В проеме показалось лицо стражника.
— Танака пришел, ваша светлость, — негромко сказал он. Не «Танака-сум», а «Танака» — торговец, формально — просто слуга.
Сёнто кивнул, и стражник раздвинул створки, впуская в зал тучного мужчину в темном халате, обычном для торгового сословия. Сёнто не улыбнулся, хотя «маскировка» Танаки всегда его забавляла. В Янкуре, где купец представлял обширные торговые интересы Дома Сёнто, он славился хорошим вкусом в одежде и особым пристрастием к модным шляпам. Однако встречаясь со своим сеньором, Танака неизменно одевался в традиционный купеческий халат, темный и далеко не новый.
Торговец встал на колени, почтительно склонился, коснувшись лбом пола, и, ничего не говоря, сел. Сёдзи неслышно сдвинулись за его спиной.
— Присядь поближе, — подозвал Танаку Сёнто.
Не вставая с колен, купец подвинулся к возвышению. Сёнто задумчиво разглядывал торговца, служившего еще его отцу. Верный и преданный слуга. Умные глаза Танаки внимательно смотрели на князя, и он вдруг осознал, что и Танака мысленно оценивает своего господина. Сёнто улыбнулся.
— Рад видеть тебя, старый друг. — И это обращение прозвучало много теплее, чем обычное почтительное «сум».
Танака поклонился.
— Принимая меня, вы оказываете мне честь, ваша светлость. Позволю себе заметить, что счастлив видеть вас в добром здравии. Я был очень встревожен, узнав о том, что случилось сегодня утром.
Сёнто кивнул, совершенно не удивляясь, что известие дошло до Танаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157