— Однако я хочу видеть ее счастливой и устроенной в жизни.
«Вот когда ты начал меня слушать, юный Яку, — отметил про себя Аканцу. — Над этим стоит подумать. Император должен быть справедливым, не так ли? И вознаграждать за верность. Да-да, я подумаю над этим».
В ответ на слова своего повелителя Тадамото согласно кивнул.
— Да, — рассеянно проговорил император, потом снова обратил взгляд на человека, сидящего перед ним, словно видел того впервые. Сын Неба широко улыбнулся. — Благодарю вас за эти сведения, Тадамото-сум. Я беспокоюсь за вашего брата. Он так ревностно относится к своим обязанностям, что почти не уделяет времени себе самому. Позже мы встретимся опять. Есть и другие вопросы, которые мы хотели бы с вами обсудить. Мы ценим ваше мнение, а ваша преданность нам не останется незамеченной. Мы еще обязательно поговорим.
С ликующим сердцем Яку Тадамото покинул Зал Аудиенций. Как только двери за ним закрылись, на лице императора отразилось замешательство. Он покачал головой. Как столь умный человек допускает, чтобы желания брали в нем верх? Что ж, не исключено, когда-нибудь император и отдаст ему девчонку. Все равно никто больше не осмелится за ней ухаживать. Вспомнив прошлую ночь, Сын Неба улыбнулся. Тадамото-сум пока не заслужил ее.
Все-таки странные эти братья. Значит, Яку Катта мечтает о княжне Нисиме? Император презрительно фыркнул. По всему видать, генерал лишился рассудка! Вся семейка навлечет на себя погибель из-за женщин. Княжна Нисима!.. Яку должен понимать, что это абсолютно невозможно. Черный Тигр замышляет — но что? Тайный союз с Сёнто? Отдать императора в руки Сёнто? А может, генерал в заговоре с одним из принцев, его никчемных сыновей? Неужели Яку и в самом деле без памяти влюблен в падчерицу Сёнто и оттого поглупел настолько, что подставляет себя под удар?
Аканцу Второй протянул руку назад, снял с подставки символ своей власти — императорский меч — и рассеянно вытащил его из ножен до половины. «А что там с этой женщиной и ее ребенком? — продолжал размышлять он. — Служанка княжны Нисимы, ха! Готов поставить на кон целую провинцию, что она каким-то образом связана с попыткой покушения на Сёнто. Ах, Катта-сум, как же ты меня разочаровываешь! Мой трон просто заражает всех вокруг желанием завладеть им, и это желание сильнее любой страсти к женщине, правда? — Император зло рассмеялся. — Разница между нами, Катта-сум, в том, что я обладаю самой желанной женщиной в мире — властью, а тебе этого не суждено».
В ширму справа от трона осторожно постучали. Слуга отпер потайную дверь и впустил возлюбленную сонсу императора. Девушка смущенно улыбалась, ее голова была чуть склонена набок, открывая прекрасный изгиб шеи.
— А, Осса-сум! — Сын Неба расплылся в улыбке, глядя, как она приближается к нему плавной, как у всех танцовщиц-сонса, походкой. Сёдзи за ее спиной закрылись, девушка пересекла зал и без поклона, одним гибким движением, скользнула в его объятия, прильнув к нему всем телом. Лицо императора вспыхнуло огнем страсти, его зрачки расширились от удовольствия.
— Как приятно прикоснуться к тебе, мой повелитель. Мое тело истосковалось.
— С сегодняшнего утра? — лукаво спросил Аканцу.
— Да, да. Оно снова начало желать тебя, как только мы расстались, и желание не давало мне покоя даже на репетиции. Я танцевала отвратительно и совсем не могла сосредоточиться, как положено настоящей сонсе.
Сын Неба поцеловал ее в шею, и девушка выгнулась от наслаждения. Под пальцами императора тонкий шелк кимоно казался почти таким же нежным как ее кожа. Пояс легко развязался при первом же прикосновении, и император понял, что это был «узел любовников». Это открытие его рассмешило.
— Не боишься, что слуги все заметили? — поддразнил он.
— Нет, что ты. Я умею завязывать узел так, что никто не отличит его от обычного. Я специально научилась ради тебя.
— У тебя столько талантов, которые ты никогда не показываешь на сцене. Все сонсы так одарены?
Верхнее кимоно небесно-голубого цвета упало к ногам танцовщицы, открыв взгляду императора три нижних. Целуя плечи девушки, он принялся медленно раздевать ее, восхищенный нежностью ее кожи, маленькой упругой грудью. Он никогда не встречал более миниатюрной женщины.
— В этот час моя спальня так красиво освещена, — прошептал император. Дыхание его уже стало тяжелым от желания. Прекрасная сонса взяла его лицо в свои ладони и обожгла страстными поцелуями.
Позади трона за ширмой находился коридор, который вел в личные покои императора. Солнечный свет проникал в спальню через бумажные экраны, расположенные высоко под потолком, и благодаря искусно вырезанным в бумаге узорам превращался в резное кружево лучей, пробивающихся сквозь кроны деревьев. Массивная низкая кровать купалась в потоках света, а покрывало с цветочным орнаментом напоминало луговое разнотравье. Император и его сонса утонули в мягкой постели.
Как в возлюбленном она не находила в этом человеке, властвующим над огромной империей, ничего особенного. На самом деле он был бы весьма посредственным любовником, если бы не его страсть — бездонная, неутолимая. И еще он был силен, гораздо сильнее, чем она могла предположить, а танцовщицы-сонса почти никогда не ошибались в оценке физических достоинств людей. Сын Неба медленно опустился на колени, приподнимая ее над собой и удерживая на руках без малейшего усилия.
Когда все закончилось, он выглядел так, будто победил в жестокой битве. Он лежал на ней, полностью опустошенный, устало и жарко дышал. Как и всегда в такие моменты, она ощутила какой-то странный порыв:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157