Связанного старика бросили в грязную камеру и принялись наваливать на него
камни и брусья железа, но он продолжал упорствовать в молчании. Палачи
добавляли тяжести на грудь и живот, не давали ему воды, и наконец перед
рассветом Томпсон умер.
Услышав это, Дженкинс смущенно облизал полные губы, но продолжал так
же усердно играть роль пострадавшего, вновь повторял свои ложные обвинения
против подсудимых, назвав в качестве свидетелей тех моряков, которых
предварительно посвятил в свои замыслы, вздыхал и сокрушался, исполненный
благородным возмущением по поводу своих воображаемых страданий.
Заслушав подробную речь Дженкинса, судьи внимательно его расспросили,
а затем предложили обвиняемым отвечать.
Скарсбрук, отметивший ум Сильвера, склонялся одно время к тому, чтобы
поверить его энергичным и мотивированным опровержениям, но другие
обвиняемые - жалкое сборище, неспособное связать двух слов, - оказались
настолько растерянными, так путались в своих ответах, что произвели на
судей самое дурное впечатление.
Не составляло труда предвидеть приговор. Дженкинс, джентльмен из
хорошей семьи, утверждения которого подкреплялись свидетельскими
показаниями, явно выигрывал в глазах суда по сравнению с нищим
безграмотным сбродом, противостоящим ему. Кроме того, судьи, как
представители короны, флота Его Величества, колониальных и торговых
интересов имели все основания желать самым суровым образом раздавить
мельчайшие поползновения к бунту и морскому разбою.
- Обвиняемые, - торжественным голосом начал Скарсбрук, - суд
неопровержимо установил, что вы составили подлый заговор с целью убийства
офицеров ваших и начальников. Во исполнение сего адского плана вы по
гнусному наущению зачинщиков предательски убили капитана Грирсона, мистера
Гаррисона, мистера Маркема и некоторых других. Кроме того, вы обвиняетесь
в том, что, открыто нарушив законы страны, сговорились захватить торговое
судно, именуемое "Ястреб", и использовать оное для пиратских действий и
грабежей кораблей и имущества подданных Его Величества и иных торговых
народов. Именем короля Георга, да хранит его Господь, суд признает всех
вас виновными, и все вы осуждены и будете отведены из зала суда в тюрьму,
откуда вас сюда привели. Оттуда вас отведут на место казни, где вы и
будете повешены за шею до тех пор, пока не умрете. После казни ваши тела
снимут с виселиц и закуют в кандалы. Боже, храни Англию!
Выслушав приговор, Пью зарычал, а Ривьера и все остальные растерянно
уставились на председателя суда. Но Сильвер, хотя и был самым младшим из
всех, держался смело, как лев.
- Милорд, - сказал он, - после того, что было сказано в суде вами,
мистером Дженкинсом и другими, я должен добавить вот что: во-первых,
черный это день для Англии и самого короля Георга, храни его Господь,
когда невинных людей вроде нас, единственно исполнивших свой долг, ставят
перед важными господами вроде вас и обвиняют на основании показаний
бессовестных лжецов. Если это называется правосудием, то горе Англии!
Провалились бы к дьяволу с таким правосудием, скажу я вам. Уж если это и
есть закон и порядок, то да здравствует пиратский флаг! Чтоб негры
восстали и перерезали вам жирные глотки, а ваших жен изнасиловали на ваших
же постелях! Гореть вам вечно в адском пламени, ибо души всех, неправедно
вами засуженных, вопиют к престолу Господню об отмщении!!
Теперь еще пару слов, милорд, повесить меня вы не имеете права, так
как я могу читать и писать. Права свои я знаю и требую, чтобы меня судили
церковным судом, как и положено по английским законам и обычаям. Так что
выкручивайтесь, как умеете, и ступайте ко всем чертям!
На миг наступило полное молчание, затем зал взорвался криками и
угрозами. Охваченный паническим страхом Сильвер лихорадочно напрягал
память. Что, если он не прав? Еще упрячут в сумасшедший дом, тоже выход из
положения. Нет, прав! Душу готов прозакладывать, что прав! Отец так часто
говорил об этой привилегии - праве на церковный суд для тех, кто, как
священники, мог читать и писать. Да, эти счастливцы могли требовать
другого суда. Когда-то, давным-давно, церковный суд существовал повсюду и
выносил более мягкие приговоры - заменял казнь поркой или клеймением. Суда
этого уже нет, но старинное право еще действует. Да, он уверен в этом. Что
же они придумают? Наверняка заставят прочесть отрывок из Библии -
делов-то!
А если потребуют пятьдесят первый псалом? Это уже спасет его от
петли. Шум в зале постепенно утих.
- Дайте подсудимому Библию, - сказал внешне невозмутимый Скарсбрук.
- А теперь, приятель, - продолжал председатель суда, - читай нам из
Исайи, главу одиннадцатую.
Сильвер зашелестел страницами, отыскивая нужное место, откашлялся и
нараспев начал:
"- И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от
корня его;
- И почиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета
и крепости, дух ведения и благочестия;
- И страхом Господним исполнится и будет судить не по взгляду очей
Своих, и не по слуху ушей Своих решать дела".
Сильвер продолжал читать все увереннее, пока председатель не прервал
его и резким тоном не приказал замолчать.
- Итак, обвиняемый, - сказал Скарсбрук, - вы претендуете на древнее
право церковного суда, не так ли? Ладно, это право все еще признается
здесь, на Барбадосе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73