Нет, подумал он, заставляя сознание стереть возникающую картину. Об
этом не надо думать. Лучше я совершу путешествие... путешествие к прек-
расным огненным рекам Кателезии.
Он закрыл глаза, и всегда послушное сознание Могвая начало рождать
яркие краски кипящих рек подпланеты Кателезии. Это было одним из любимых
зрелищ Могвая, хотя, когда у него возникало легкое раздражение, ему
больше нравилось наблюдать за битвами ума между вооруженными червями
Укурсиана. К его любимым земным образам относились затмевающие солнце
полеты пассажирского "голубя", которые прекратились лет сто назад, и
сцены землетрясения в Сан-Франциско.
Он свернулся в шарик, наслаждаясь пейзажами Кателезии, когда вошел
китаец. Держа маленькую тарелку в тонких пальцах, тщедушный человечек с
лицом, напоминающим старую кожу, тихо подошел к краю стола и глядел
вниз, в клетку своего пушистого друга. На тарелке был набор восточных
деликатесов - остатков из ресторана Хан Ву по соседству - кусок рулета с
яйцом, рис, брокколи и дважды прожаренные тонкие кусочки свинины. Ко
всему этому китаец добавил маленькую резиновую губку, которую нашел в
кладовке.
Почувствовав присутствие хозяина, Могвай пошевелился, открыл глаза,
затем вскочил и встал в ожидании, чувствуя запах еды.
По-доброму улыбаясь, китаец открыл ящик сверху и просунул руку, чтобы
осторожно поднять Могвая. Он поставил его на стол рядом с тарелкой и
кивнул.
- Можешь теперь насладиться, дружок, - мягко сказал он, нежно гладя
Могвая по голове, отошел на шаг назад.
Могвай посмотрел в тарелку. Конечно, там опять был чужеродный пред-
мет. Вчера это был кусок мягкого тягучего дерева; до этого - пара порис-
тых белых щепок, которые китаец, как он видел, достал из упаковочного
ящика. Понюхав черную резиновую мякоть, он сразу определил, что, если ее
съесть, вреда не будет. Он знал, что в лучшем случае она будет безвкус-
ной, в худшем - горькой, абсолютно лишенной питательности, и ее будет
очень трудно жевать. Но китайцу так нравилось смотреть, как он ест
несъедобные вещи, что он считал неблагородным разочаровывать его. Он
справится с этим предметом всего лишь за минутку, а потом сможет с удо-
вольствием съесть все остальное в качестве десерта.
Схватив зубами губку, он втянул ее в рот и начал перемалывать резца-
ми. Как он и подозревал, она была жестка и имела привкус бензина - он не
принадлежал к числу его любимых специй. Но Могваю нравилось смотреть,
как лицо старика принимает выражение удивления и радости. Меньше чем че-
рез минуту, проглотив неперевариваемое блюдо, он деловито и жадно набро-
сился на рис и рулет с яйцом. Быстро глянув вверх, Могвай увидел до-
вольную улыбку на лице китайца и не пожалел о том, что потрудился и съел
губку.
Доставить удовольствие старику - это, в конце концов, не такая уж
большая плата за мирную жизнь.
ГЛАВА 2
Билли долго боролся со страстным желанием как следует пнуть в бок
свой мерзкий фольксваген. Потом он все же двинул как следует сапогом по
ржавому пятну в том месте, где заднее крыло соединялось с корпусом маши-
ны.
И сразу пожалел об этом. Не только из-за резкой боли в пальце. Машина
выпуска шестьдесят девятого года была хоть и стара, все же являлась дос-
таточно надежным средством передвижения. Правда, клапан сопротивлялся
всем попыткам Билли открыть и закрыть его по своему желанию, и его при-
ходилось либо полностью открывать, либо оставлять в закрытом положении.
Терпение Билли испытывали скрип и дребезжание, но, поскольку они были
"временными" (по выражению механиков, неспособных найти их причину), они
с машиной как-то приспосабливались друг к другу.
Но почему она вечно артачилась, когда он опаздывал на работу? Вчера
вечером было так же холодно, может быть, даже холоднее, чем сегодня ут-
ром. Ему не особенно хотелось пиццы, и он безусловно не испытывал ника-
кой радости от того, что его, и именно его, отправили за ней. Почему эта
телега не закашлялась и не сдохла тогда?
Он вздохнул, посмотрел на часы и вздрогнул. Если бы его могли запи-
хать в пушку и выстрелить прямо в банк, он опоздал бы всего на минуту.
Он взглянул вокруг. Улицы странного города Кингстон Фоллз с населением в
6122 человека были пусты, как всегда, когда нужно было, чтобы кто-нибудь
тебя подвез.
Кингстон Фоллз можно было назвать скучным городом, но прожив там всю
свою жизнь - двадцать один год, Билли любил его. Они, казалось, подходи-
ли друг другу: оба были какие-то приземленные. Если его мать говорила
нечто подобное несколько лет назад. Билли Пельтцер дулся и у него порти-
лось настроение. Теперь он понимал, что он действительно средний чело-
век. Б- или Б+ - в зависимости от вкуса наблюдателя-женщины. Его волосы
- темные и такой длины, какую только мог позволить себе банковский слу-
жащий - обрамляли удлиненное лицо с парой темных серьезных глаз и широ-
ким выразительным ртом. Кожа его, слава Богу, уже прошла стадию прыща-
вости: прыщи и угри лишь изредка напоминали о себе.
Он явно не был мускулистым и его нельзя было назвать жилистым. У него
было такое тело, что даже тренер по футболу в средней школе не мог по-
добрать ему амплуа. Он был слишком маленьким для нападающего, слишком
коренастым для вратаря, недостаточно сильным для полузащитника. И пос-
кольку в Кингстон Фоллз больше ценилось участие, нежели победа. Билли
Пельтцер провел два года в защите на школьном поле. Высшая точка в его
карьере была не тогда, когда он перехватил пас и погнал мяч назад к по-
бедному удару, а когда подхватил упущенный мяч, что правело к ничьей и
спасло Кингстои Фоллз от абсолютного проигрыша в сезоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77