- Я пошлю к нему, - нехотя сказал он, - если он подтвердит твои
слова, я отпущу тебя, если нет, я отведу тебя на суд к самому святому
Эрашаму.
- Как пожелает господин Ульсим, - поклонился Спархок. - Пусть
посланец скажет, что здесь Махкра с приветом от его матушки. Он тотчас же
сам придет сюда.
- Что ж, надейся, Махкра, - угрожающе произнес Ульсим и повернулся к
своему человеку, который шептал ему на ухо перед этим. - Ступай разыщи
Меррелика, передай ему слова Махкры и скажи, что я Ульсим, любимый ученик
святого Эрашама, приказываю ему явиться сюда.
- Слушаюсь, властительнейший, - ответил тот и выбежал из шатра.
Ульсим посмотрел на Спархока и вместе со своим оставшимся прихвостнем
покинул шатер.
- Спархок, у тебя по-прежнему на поясе меч! - возмутился Кьюрик. -
Почему бы тебе было не очистить свет от этого пустозвона? А я бы занялся
остальными двумя.
- Зачем? - пожал плечами Спархок. - Я знаю Перрейна достаточно, будь
уверен, он сумел сделать себя необходимым Эрашаму. Он скоро явится и
поставит на место этого Ульсима, любимого ученика Святого Эрашама.
- Тебе не кажется, что ты играешь с огнем, Спархок? - спросила
Сефрения. - А что, если Перрейн не знает имени Махкра? Ты ведь жил в
Джирохе, а он здесь, в Дабоуре.
- Он может не знать имени, под которым я жил в Рендоре, но он не
может не знать тебя, Матушка. Это наш очень старый пароль. Пандионцы уже
много лет используют его.
- Я, конечно, очень польщена, - сказала она, - но почему никто не
сказал об этом мне?
Спархок удивленно посмотрел на нее.
- А мы думали, что ты знаешь...
Примерно через четверть часа мрачный худой человек в полосатом халате
и сопровождавший его Ульсим вошли в шатер. На этот раз на лице Ульсима
застыла раболепная улыбка, выпуклые глаза беспокойно бегали.
- Это тот самый человек, о котором я говорил, почтеннейший господин
Меррелик, - пролебезил он.
- А, Махкра! - сказал худой человек, подходя ближе и пожимая руку
Спархоку. - Рад видеть тебя снова. В чем здесь дело?
- Небольшое недоразумение, Меррелик, - ответил Спархок, легко
поклонившись своему брату-пандионцу.
- Ну теперь, я думаю, все в порядке. - Перрейн повернулся к любимому
ученику, - не так, ли, Ульсим?
- К... конечно, почтенный господин мой, - запинаясь произнес
побледневший бородач.
- Как посмел ты задержать моих друзей? - вкрадчиво спросил Перрейн.
- Я... я лишь преданный... слуга Святого Эрашама, и пытаюсь защитить
его...
- Неужто? А он просил тебя об этом?
- Нет, то есть да, то есть не то, чтобы меня, но... - Ульсим сник.
- Тебе известно, что думает Эрашам о тех, кто действует без его на то
воли? Многие из них потеряли свои головы.
Ульсим затрясся.
- Ну, я думаю, он простит тебя, если я расскажу об этом случае. Ведь
ты же его любимейший ученик... Что-нибудь еще, Ульсим?
Побелевший от страха Ульсим затряс головой.
- Тогда мы с моими друзьями пойдем, - сказал Перрейн и повел их прочь
из шатра.
Пока они ехали через палаточный лагерь, раскинувшийся вокруг Дабоура,
Перрейн со знанием дела рассуждал о том, как плохо теперь обстоят дела с
торговлей скотом. А между хаотично раскиданных шатров носились ватаги
грязных голых детей, и худые скучающие собаки поднимались из тени каждого
шатра, чтобы, лениво полаяв на проезжающих, снова свалиться в прохладный
песок в тени.
Наконец они подъехали к дому Перрейна. Он стоял на расчищенном
участке земли за палаточным лагерем и представлял собою кубическое
глыбообразное строение.
- Прошу, почтите мой дом, - воскликнул Перрейн, - и расскажите мне
поподробнее об этом пастухе.
Они вошли. Внутри было сумрачно и прохладно, весь дом представлял
собой единственную комнату. С одной стороны были неприхотливые кухонные
принадлежности, с другой стороны - кровать. Несколько больших кувшинов из
ноздреватой глины висели на потолочных балках, сочась мелкими капельками
влаги, которая падая собиралась в лужи на каменном полу. Посреди комнаты
стоял стол и две скамьи.
- Здесь не слишком роскошно, - извинился Перрейн.
Спархок бросил многозначительный взгляд на окно в противоположной
стене дома, которое показалось ему не совсем прикрытым.
- Здесь можно говорить спокойно? - тихо спросил он.
Перрейн рассмеялся.
- Конечно, Спархок. Я сам посадил терновый куст под этим окном, и
собственноручно его поливаю. Ты будешь поражен, когда увидишь, каким
здоровенным он вымахал и какие длинные у него шипы. А ты прекрасно
выглядишь, мой друг. Ведь мы не виделись еще с послушнических времен. -
Перрейн говорил с легким акцентом - в отличие от большинства пандионцев он
не был эленийцем, а пришел откуда-то из срединной Эозии. Спархоку он
всегда нравился.
- Похоже, ты научился здесь говорить, Перрейн, - сказала Сефрения, -
а раньше всегда был таким молчуном.
Перрейн улыбнулся.
- Это из-за моего выговора, Матушка. Я не хотел, чтобы надо мной
смеялись. - Он взял обе ее руки и поцеловал их ладони, потом испросил
благословения.
- А Кьюрика ты помнишь? - спросил Спархок, когда Сефрения
благословила Перрейна.
- Конечно, - ответил тот. - Он же обучал меня обращаться с копьем.
Здравствуй Кьюрик. Как Эслада?
- Чудесно, сэр Перрейн. Я расскажу ей, что вы ее помните. Вы не
объясните, что все это означало, я имею в виду этого индюка Ульсима.
- Он один из подхалимов, которые называют себя слугами Эрашама.
- Он и правда любимый ученик?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137