Лакус был одним из
старейших пандионцев. Все рыцари поколения Спархока почитали седого и
вечно угрюмого воителя как учителя и друга. Сефрения уткнулась лицом в
плечо Спархока и заплакала.
- Я знала его еще мальчиком, Спархок.
- Давай вернемся в Замок, - мягко сказал он. - Можно прийти сюда в
другой день.
Сефрения подняла голову и вытерла слезы.
- Нет, Спархок, - твердо сказала она. - Что-то случится сегодня в
этом доме, что-то такое, что не повторится в другой день.
Спархок открыл было рот сказать что-то, но вдруг почувствовал как
какая-то сила сдавила его затылок, как-будто чьи-то сильные руки схватили
его позади ушей и толкают вперед. Сефрения склонилась и почти прошипела:
- Азеш!
- Что?
- Они вызывают дух Азеша, - через силу проговорила Сефрения.
- Может, пора и нам вмешаться? - сказал Спархок, поднимаясь на ноги.
- Сядь, Спархок. Еще рано.
- Почему? Вряд ли их там слишком много.
- Ну и что толку будет, если ты сейчас ворвешься в дом и порубишь там
всех на куски? Садись и смотри.
- Но я обязан, Сефрения. Это часть клятвы.
- Оставь ты свою клятву. Ты что, не понимаешь, что здесь все гораздо
серьезней?
Спархок сел на стул.
- Что они делают? - обеспокоенно спросил он.
- Я же тебе сказала, - терпеливо ответила Сефрения, - они вызывают
дух Азеша. А это ясней ясного говорит - это земохцы.
- А что делают там эленийцы? Каммориец, лэморкандец и пелозийка?
- Я думаю, получают указания. Земохцы пришли сюда не учиться, они
пришли учить, и ничему они не научат. Все это гораздо страшнее и
серьезнее, чем ты можешь себе вообразить.
- Что же нам делать?
- Сейчас - ничего. Будем сидеть и наблюдать.
Спархок снова почувствовал ледяную хватку на своем затылке и огненное
покалывание пробежало по его венам.
- Азеш отвечает им, - тихо сказала Сефрения. - Теперь мы должны
затаиться и попытаться ни о чем не думать. Иначе Азеш может почувствовать
нас, нашу враждебность.
- А почему эленийцы принимают участие в обрядах поклонения ему?
- Он пообещал им что-то, наверно. Старшие Боги щедры, когда им что-то
нужно.
- Какая награда может оплатить сгубленную душу?
Сефрения пожала плечами.
- Долгая жизнь, возможно, деньги, власть. Или красота - для женщины.
- Может быть, и кое-что другое, но лучше об этом не говорить. Азеш хитер,
он обманывает всех тех, кто ему поклоняется, как только они перестают быть
ему нужными.
Под окнами прошел ремесленник с грохочущей тачкой, освещая себе путь
факелом. Он взял из тележки незажженный факел и вставил его в железный
рожок над входом в лавку, и, запалив огонь от своего факела, прогрохотал
дальше.
- Молодец, - прошептала Сефрения, - теперь нам легче будет разглядеть
их, когда они будут выходить.
- Но мы же их уже видели.
- Боюсь, теперь они будут представлять из себя совсем другое зрелище.
Внезапно дверь стирикского дома растворилась и показался в своих
желтых шелках каммориец. В круге света от факела стало видно, что лицо его
бледно мертвенной бледностью, а в расширенных глазах застыл ужас.
- Этот больше сюда не придет, - прошептала Сефрения. - Такие как он
потом всю жизнь проводят, стремясь искупить свое желание предаться тьме.
Несколько минут спустя в круге света показался лэморкандец. На
перекошенном лице глаза его горели дикарской жестокостью. Два арбалетчика,
сопровождающие его, остались бесстрастными.
- Потерян, - вздохнула Сефрения.
- Что?
- Этот потерян. Азеш взял его.
Третьей из дома вышла пелозийка. Ее фиолетовое одеяние небрежно
свисало с плеч, распахнутое впереди. Под ним она была обнаженной. На свету
стали видны ее остекленевшие глаза и пятна крови на обнаженном теле. Ее
громадный слуга сделал неуклюжую попытку запахнуть ее одежду, но она
зашипела на него, отбросила его руки и зашагала по улице, бесстыдно
выставляя на показ свое тело.
- А эта не просто потеряна, - прошептала Сефрения. - Она теперь будет
еще и очень опасна. Азеш вселил в нее темное могущество. - Сефрения
нахмурилась. - Мне хочется предложить, чтобы мы пошли за ней и убили ее.
- Не знаю, смогу ли я убить женщину, Сефрения.
- Она теперь уже не женщина. Мы должны были бы обезглавить ее. Но это
может вызвать большое беспокойство в Чиреллосе.
- Что делать?
- Обезглавить. Обезглавить, Спархок. Это единственный способ, если
хочешь быть уверен, что она действительно мертва. Сегодня мы видели
достаточно. Давай возвратимся в Замок и поговорим с Нэшаном. Завтра надо
рассказать обо всем Долманту. Церковь знает, как поступить в таких
случаях. - Сефрения поднялась.
- Позволь мне понести этот меч, Матушка.
- Нет, Спархок. Это теперь мое бремя, и мне нести его, - она спрятала
меч Лакуса в складках одежды и направилась к двери.
Они спустились в лавку. Навстречу им, потирая руки, заспешил хозяин.
- Ну что, - нетерпеливо спросил он. - Вы берете комнаты?
- Они совершенно непригодны, - подозрительно фыркнула Сефрения. - Мой
хозяин и собаку не будет держать в таком месте. - Лицо ее было белее мела
и она заметно дрожала.
- Но...
- Открывай-ка побыстрей дверь, приятель, - весело сказал Спархок. -
Нам давно пора идти.
- Но что вы там так долго делали, позвольте спросить?
Спархок с холодной скукой посмотрел на него, и торговец, тяжело
сглотнув, поковылял к двери, доставая из кармана ключ.
У дверей огромной тенью возвышался Фарэн, как бы прикрывая собой
лошадку Сефрении от ночного холода и тьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137