- Недели три ходу.
- Боюсь, что так.
- Все ж стоило бы нам поехать морем, смерч там не смерч...
- Нет, Кьюрик, - сказала Сефрения. - Мы не нужны Элане утопленниками.
- А разве это, которое следит за нами, не может колдовством найти
нас?
- По-моему нет, - ответила Сефрения. - Когда это нечто искало
Спархока десять лет тому назад, ему приходилось расспрашивать людей. Оно
не могло само почуять его.
- Да, я забыл об этом.
Дни в пустыне проходили однообразно-тоскливо. Они поднимались
рано-рано утром, когда на небе еще не гасли звезды, и гнали лошадей до
полудня, когда солнце начинало немилосердно палить их самих и лошадей
своими отвесными лучами. Потом они отдыхали в неверной призрачной тени
тента, который дал им в дорогу настоятель, а их лошади лениво щипали
колючую солончаковую травку. Когда солнце скатывалось из зенита, они
продолжали путь и ехали до полной темноты. Временами они набредали на
редкие родники, всегда окруженные густой зеленью, дающей настоящую тень и
живительную прохладу. Они позволяли себе задержаться там на целый день,
чтобы дать отдых лошадям и отдохнуть самим перед новой встречей с
обезумевшим солнцем пустыни.
И вот у одного из таких родников, чья кристально-чистая вода стекала
по скалистому скату в небольшое прозрачное озерцо, окруженное высокими
гибкими пальмами, перед ними предстала тень облаченного в черные доспехи
пандионца. Спархок, одетый в одну только набедренную повязку, только что
вылез, роняя на песок капли, из восхитительно холодной заводи, когда
черная фигура показалась на дороге с запада. Всадник и лошадь не
отбрасывали никакой тени, и было видно, как их пронизывают лучи солнца,
висевшего как раз за спиной всадника. И снова Спархок почувствовал веяние
могильного холода, такого странного и неожиданного в этом царстве
невыносимой жары и палящего солнца; когда всадник приблизился, он увидел,
что лошадь под ним - просто безглазый скелет, покрытый ссохшейся кожей.
Спархок не попытался взять свое оружие, но стоял неподвижно, и только
дрожь пробирала его, несмотря на жару, и смотрел как приближается призрак.
А тот остановил лошадь в нескольких саженях от него и мертвенно-медленным
движением вынул свой меч.
- Матушка, - бесцветным речитативом произнес он, обращаясь к
Сефрении, - я сделал все, что мог. Рыцарь отсалютовал, поднеся гарду меча
к своему забралу, а потом, повернув его рукоятью вперед, протянул вперед.
Бледная Сефрения, спотыкаясь, прошла по горячим плоским камням к
рыцарю и приняла меч обеими руками.
- О твоей жертве будут помнить в веках, сэр рыцарь, - сказала она
дрожащим голосом.
- Что значит земная память в Чертоге Смерти, Сефрения? Я сделал то,
что велел мне мой долг - это и будет мне утешением в вечности, - затем его
шлем с опущенным забралом повернулся к Спархоку. - Приветствую тебя, брат,
- донесся из-за забрала бесцветный и какой-то далекий голос. - Знай, что
вы на верном пути, в Дабоуре вы найдете то, что ищете. А когда ты
выполнишь то, что велят тебе долг и честь, мы возликуем в Чертоге Смерти,
ибо не напрасной станет тогда наша жертва.
- Привет и тебе, брат мой, - ответил Спархок, с трудом выталкивая
слова из пересохшего рта. - И прощай, да пребудет мир над твоей душой.
Мгновение спустя призрак растаял в жарком мареве над пустыней.
Ноги Сефрении подкосились и с протяжным стоном она рухнула на
раскаленные камни, будто тяжесть обретшего плотность меча пригвоздила ее к
земле.
Кьюрик подбежал к бессильно распластанной на земле женщине, легко
поднял ее на руки и отнес в тень, к заводи.
А Спархок, не обращая внимания на обжигающую босые ноги гальку,
отправился к месту, где она лежала и поднял меч своего погибшего брата.
Позади себя он услышал звуки свирели Флейты. Мелодию эту он не слышал
раньше. В ней была вечная тоска и страстный призыв или вопрос о чем-то...
Спархок обернулся, держа в руке меч. Сефрения лежала на одеяле в тени
пальм, под ее закрытыми глазами обрисовались темные круги.
Коленопреклоненный Кьюрик заботливо склонился над ней, а Флейта сидела,
скрестив ноги, невдалеке и выпускала на волю заключенные в свирели
странные и страстные звуки своей песни.
Спархок вновь пересек полоску раскаленных камней и остановился в
тени. Кьюрик поднялся и подошел к нему.
- Она не может идти сегодня, - тихо сказал оруженосец, - а может быть
даже и завтра.
Спархок кивнул.
- Это отнимает у нее очень много сил, Спархок, - мрачно продолжал
Кьюрик. - Каждый раз, когда кто-нибудь из Двенадцати погибает, она слабеет
все больше. Не лучше ли будет из Джироха отослать ее назад в Симмур?
- Может, оно и лучше, да только она не поедет.
- Да, видно ты прав, - угрюмо согласился Кьюрик. - Ты же знаешь, мы
вдвоем ехали бы гораздо быстрее.
- Да, но что мы стали бы делать без нее, когда бы пришли на место?
- Угу, опять верно. Ты узнал его?
Спархок медленно кивнул.
- Сэр Керрис, - коротко ответил он.
- Я никогда не знал его хорошо. Но, помнится, он был немного строг и
натянут, была в нем какая-то непреклонность.
- Да, но он был хорошим человеком и славным рыцарем.
- А что он сказал тебе? Я был слишком далеко, чтобы услышать его.
- Он сказал, что мы на верном пути, и что мы найдем ответ в Дабоуре.
- Это хорошо. По крайней мере, обнадеживает. А то я побаивался, что
мы гоняемся за пустым звуком.
- Да и я побаивался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137