Перрейн презрительно фыркнул.
- Я сомневаюсь, что Эрашам хотя бы подозревает о его существовании, а
тем более знает его имя. Ибо бывают дни, когда он и собственного вспомнить
не может. Да тут куча таких Ульсимов, любимых учеников, которые бродят,
мешая жить честным людям. Скорее всего наш пучеглазый друг уже где-нибудь
в пустыне, миль за пять, да еще скачет во весь опор. Эрашам строг с теми,
кто преступает ту маленькую власть, которую он даровал им. Давайте
присядем.
- Но как тебе удалось добиться здесь такого влияния, Перрейн? -
спросила Сефрения. - Ульсим так перепугался, будто ты по меньшей мере
король.
- Это вовсе не трудно. Мое влияние зиждется на гастрономии. У Эрашама
после долгих лет подвижничества осталось только два зуба, а я каждую
неделю посылаю ему изрядный кусок нежнейшей молочной телятины, как знак
молчаливого почтения. А старики - они ведь заботятся о своем желудке, и
Эрашам испытывает ко мне особую благодарность за это. А люди вокруг него
не слепые, они считают меня любимцем Эрашама. Ну а теперь, может быть, вы
расскажите, что привело вас в Дабоур?
- Нам необходимо поговорить здесь с одним человеком, и не привлекая к
этому постороннего внимания, - ответил Спархок.
- Мой дом в вашем распоряжении, уж извините, такой, какой есть, -
усмехнулся Перрейн. - А что это за человек?
- Медик по имени Тэньин, - сказала Сефрения, приподнимая покрывало с
лица.
Перрейн внимательно посмотрел на нее.
- Ты и правда выглядишь нездоровой, Сефрения, но неужели не нашлось
врача в Джирохе?
Сефрения улыбнулась.
- Это не для меня, Перрейн. Это совсем для другого дела. Так ты
знаешь этого Тэньина?
- Каждый в Дабоуре знает его. Он снимает комнаты за аптекарской
лавкой на Главной площади. Ходят слухи, что он занимается магией, и теперь
здешние фанатики пытаются поймать его за этим.
- Видимо нам стоит прогуляться до этой площади, - сказал Спархок.
Перрейн кивнул.
- Только лучше сделать это когда стемнеет. Мне тоже пойти с вами?
- Нет, лучше мы с Сефренией отправимся одни, - ответил Спархок. -
Тебе ведь жить здесь, а нам нет. Раз Тэньин находится под подозрением,
посещение его может поставить под угрозу твое положение в Дабоуре.
- Держись подальше от всяких темных проулков, Спархок, - проворчал
Кьюрик.
Спархок поманил к себе Флейту, и она послушно подошла к нему. Он
положил руки на ее плечики и посмотрел ей в глаза.
- Я хочу, чтобы ты осталась здесь, с Кьюриком, - сказал он.
Девочка посмотрела на него мрачно и состроила гримасу.
- Перестань, и слушай меня. Я говорю серьезно.
- Лучше просто попроси ее, Спархок, - посоветовала Сефрения. - Не
пытайся ей приказывать.
- Пожалуйста, Флейта, - умоляюще проговорил Спархок. - Пожалуйста,
останься здесь.
Флейта улыбнулась, сложила руки перед собой и сделала реверанс.
- Вот видишь, как это легко, - улыбнулась Сефрения.
- Ну, раз у нас еще есть время, я приготовлю что-нибудь поесть, -
сказал Перрейн, поднимаясь.
- А вы знаете, что все ваши кувшины протекают, сэр Перрейн? - сказал
Кьюрик, указывая на лужи на полу под сосудами.
- Да, конечно. Это создает некоторый беспорядок на полу, зато
помогает поддерживать здесь прохладу, - он подошел к очагу и принялся
копаться среди своей кухонной утвари. Затем развел в очаге костер из сухих
шаров перекати-поля. Повесив над огнем котелок, он взял большой чугунный
горшок и налил туда масло. Устроив горшок прямо на горящих угольях,
Перрейн достал из большого прикрытого сосуда несколько кусков мяса. Когда
масло закипело и забулькало, он бросил в горшок мясо. - К сожалению,
сегодня у меня только баранина, - извинился он. - Я не ожидал гостей. - В
горшок были насыпаны всевозможные приправы, а потом Перрейн расставил на
столе тяжеловесные тарелки. Вернувшись к очагу Перрейн извлек из какого-то
небольшого сосуда горсть чаю, бросил его в кружку и залил кипящей водой из
котелка. - Для тебя, Матушка, - с улыбкой сказал, передавая Сефрении
кружку.
- Как чудесно! - сказала Сефрения. - Ты такой милый, Перрейн.
- Я живу, чтобы служить тебе, - ответил Перрейн. Потом он принес
свежего инжира, головку сыра, а посреди стола водрузил горшок с дымящимся
жарким.
- Перрейн, да в тебе, оказывается, были скрыты огромные таланты! -
воскликнул Спархок.
- Я привык обходиться без слуги и готовить сам. Здесь нельзя доверять
чужим людям, - Перрейн сел за стол. Все принялись воздавать должное его
кулинарному искусству. - Будь осторожен здесь, Спархок, - предупредил он.
- У последователей Эрашама туго с мозгами и они одержаны мыслью схватить
любого, кто совершит хоть малейший проступок. Эрашам проповедует каждый
вечер, и каждый раз пытается придумать какой-нибудь новый запрет.
- И что он запретил в последний раз?
- Убивать мух. Он говорит, что они посланцы Всевышнего.
- Ты шутишь?
Перрейн пожал плечами.
- Он просто перебрал уже все, что можно. А запреты надо продолжать.
Вот и... съешь еще кусок?
- Спасибо, Перрейн, нет, - сказал Спархок, взяв вместо этого горсть
инжиру. - Один кусок баранины - это мой предел.
- В день?
- Нет, в год.

22
Севшее солнце окрасило полоску неба над западным горизонтом в цвет
ржавчины, бросая на дома и лица людей красновато-коричневый отблеск. В это
время Спархок и Сефрения вышли на Главную площадь Дабоура. Левая рука
Сефрении безвольно висела на перевязи, а Спархок поддерживал ее с другой
стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137