Вскоре
местность начала опускаться очень круто, а ручей стал более многоводным и
шумным, так быстро он тек вниз. Они очутились в глубоком тусклом овраге, а
над ними смыкались кроны деревьев.
После того, как некоторое время они с трудом пробирались вдоль ручья,
овраг внезапно кончился. Как сквозь ворота, они увидели перед собой
солнечный свет. Выйдя из оврага, они увидели, что находятся на крутом
берегу, почти утесе: расщелина в этом утесе - их овраг. У ног их
расстилалась широкая полоса травы и тростника: на далеком расстоянии виден
был другой берег, такой же крутой. Золотой солнечный свет позднего полудня
делал теплой и сонной местность между крутыми склонами. Посередине ее
лениво извивалась темная река с коричневой водой, обрамленная древними
ивами, перегороженная упавшими стволами ив и покрытая тысячами опавших
листьев. Воздух был заполнен опавшими листьями. Мириады пожелтевших
листьев дрожали на ветвях, теплый мягкий ветерок мягко пролетал по
равнине, тростник шуршал, и ивовые ветви поскрипывали.
- Теперь я по крайней мере знаю, где мы! - сказал Мерри. - Мы пошли
по направлению, противоположному нужному нам. Это река Витвиндл. Пойду
вперед на разведку.
Он вышел на освещенное солнцем пространство и исчез в высокой траве.
Через некоторое время он появился вновь и сообщил всем, что между
подножием крутого берега и рекой есть полоса твердой земли: в некоторых
местах прочный дерн подходит к самой воде.
- Больше того, - добавил Мерри, - что-то похожее на пешеходную тропу,
вьется вдоль реки. Если мы свернем налево и пойдем по этой тропе, то рано
или поздно пройдем к восточному краю леса.
- А если тропа заведет нас в трясину? - спросил Пин. - Ты знаешь, кто
и зачем оставил ее? Я уверен, что это сделано не для нашей пользы. Теперь
я с большим подозрением отношусь к лесу и ко всему, что с ним связано:
теперь я верю рассказам о нем. А знаешь ли ты, как далеко на восток
придется нам идти?
- Нет, - ответил Мерри, - не знаю. Я не знаю, сколько нам придется
идти вдоль Витвиндла, не знаю, кто ходил здесь так часто, что протоптал
тропу. Но другого пути я просто не вижу.
Все поняли, что делать нечего, и Мерри повел их к открытой им тропе.
Повсюду тростник и трава были сочными, пышными и высокими, местами
поднимались над их головами, но идти по тропе оказалось нетрудно, она
петляла и извивалась, выбирая сухое прочное место между лужами и трясиной.
А время от времени тропу пересекали ручейки, впадавшие в Витвиндл и
сбегавшие с крутых берегов: в таких местах были проложены аккуратные
мостики из дерева.
Постепенно хоббитам стало жарко. Над их головами сновали армии
различных мух и мушек, солнце припекало им спины. Наконец они оказались в
редкой тени: большие серые ветви наклонились над тропой. Каждый следующий
шаг давался им с большим трудом. Их охватила странная сонливость.
Фродо почувствовал, что засыпает: его голова опустилась, подбородок
коснулся груди. Перед ним Пин опустился на колени. Фродо остановился.
- Очень тяжело, - услышал он голос Мерри. - Не могу сделать ни шагу
без отдыха. Я должен вздремнуть. Под вязом прохладно. И меньше мух!
Фродо не понравились эти слова.
- Идемте! - воскликнул он. - Мы еще не можем дремать. Вначале нужно
выйти из леса.
Но остальные его не слушали. Рядом с ним широко зевал Сэм.
Внезапно Фродо почувствовал, как его одолевает сон. Голова его
закружилась. В воздухе же не слышно было ни звука. Даже мухи перестали
шуметь. Только на пределе слышимости улавливался какой-то мягкий шум,
шелест, шепот. Фродо поднял отяжелевшие веки и увидел, что над ним
наклонилась огромный вяз, древний и седой. Он казался невероятно большим,
ветви его напоминали протянутые руки со множеством дрожащих ладоней:
узловатый, изогнутый ствол пересекали трещины, которые слегка
поскрипывали. Движение листьев на фоне неба усыпляло Фродо, и он упал на
траву.
Мерри и Пин потащились вперед и легли, привалившись спинами к стволу
вяза. За ними приглашающе раскрылась широкая щель. Они глядели на
движущиеся серые и зеленые листья и, казалось, слышалось пение. Они
закрыли глаза, им послышались какие-то слова, что-то в воде и о сне. Они
погрузились в эти слова и уснули у подножия вяза.
Фродо некоторое время боролся со сном, который овладевал им, потом с
усилием поднялся на ноги. Он почувствовал жгучее желание в холодной воде.
- Подожди меня, Сэм, - пробормотал он. - Я на минутку.
В полусне он подошел к берегу, туда, где корни вяза опускались в
воду, как драконьи детеныши, пришедшие на водопой. Перебравшись через них
Фродо опустил горящие ноги в холодную коричневую воду: и тут же,
прислонившись к дереву, он уснул.
Сэм сидел, почесывая голову и широко зевая. Он был обеспокоен.
Приближался вечер и он думал, что эта внезапная сонливость напала на них
неспроста.
- За этим скрывается что-то большее, чем жара и усталость, - бормотал
он. - Мне не нравится это большое дерево. Я ему не верю. Только послушать
как оно напевает о сне! Это плохо кончится!
Он заставил себя встать и посмотреть, что происходит с пони.
Оказалось, что два пони ушли от тропы довольно далеко: он едва успел
поймать их и привести обратно, как услышал два звука: один громкий, другой
тихий, мягкий, но очень ясный. Громкий был всплеск от падения в воду тела,
тихий - шум, подобный щелканью замка, когда осторожно затворяют дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169