ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
.. Если ему бог не судил житья, разве мы тут вольны?
Василе Бачу кашлянул, словно хотел что-то сказать, да раздумал.
— Тогда прощайте! — коротко бросил он, выходя.
Ион стал уже думать о похоронах, рассчитывая, во сколько они обойдутся; схоронить его решил подле Аны, там и место хорошее, и посвободнее.
А Петришор таял с каждым часом. На четвертый день он уж и не плакал, а только резко хрипел, точно кто водил пилой по крепкому дереву... Ион тогда привез из Арма дни доктора Филипою. Но пока они приехали, ребенок был мертв. Увидя его синий живот, раздутый, как барабан, Филипою пожал плечами и сказал:
— Окормили его какой-то чертовщиной... Позвали бы меня раньше, пока он не раздулся, может быть, я бы и спас его...
После похорон Василе Бачу, мрачный и хмурый, сразу зашел к Иону, который ждал его.
— Вот что, зять, давай по совести договоримся,— начал он прямо, без обиняков. — Ана умерла, ребенок умер... Упокой их господи, господня воля — наша доля... Приданого я тебе вдосталь дал, Ион. А чего не дал, ты у меня силой отнял, так тебе захотелось. Сам ты видел, я ничего на это не сказал, все тебе отдал. Потому как своему детищу отдавал... Что, не верно я говорю, Ион?
Ион смолчал, отведя глаза в сторону. Василе Бачу продолжал все так же спокойно:
— Ладно... А теперь, когда умерли и Ана и ребенок, все, что было их, должно опять ко мне вернуться. Так это и по закону, и по совести... Затем я и пришел, чтобы у нас потом не было ни раздоров, ни перекоров...
— А почему это тебе вернуть то, что мое, тесть? — холодно сказал Ион. — Раз это мое, почему оно моим не останется?
— Что твое, твоим и будет... Ты мне только мое верни... Землю верни...
— Не труди язык понапрасну, тесть, право, ты же старый человек! —со смехом перебил его Ион.
Василе Бачу взбесил этот смех. Но он совладал с собой и ответил ему таким же ровным голосом, только понастойчивее:
— Я хотел сговориться с тобой, как с человеком совестливым... Да нет... Вижу, ты все такой же. Как был мошенник, так мошенником и остался. Недаром всего неделя, как из тюрьмы...
Правильно, тесть, правильно говоришь, — зло рассмеялся Ион. — Лучше уж ты меня мошенником зови, чем мне тебя обзывать. Лучше!
— Ничего, — сказал Василе, встав. — Если не хочешь добром понимать, поймешь худом... Сроду я не ходил по судам, а тут уж не спущу тебе, хоть последнюю рубаху с себя продам!
Ион продолжал смеяться, провожая его до двора. Но когда остался один, почувствовал, что от этого спокойного упорства старика его собственная уверенность поколебалась...
6
Херделя, как и полагалось, заранее известил инспектора, что годовые экзамены в школе Припаса будут происходить во второе воскресенье июня... И хотя он успел поздравить Хорвата с повышением в должности, послав ему почтительное письмо, экзамена он боялся, как никогда. Он узнал, что новый инспектор намеревается присутствовать на экзаменах в тех школах, где, по его мнению, недостаточно преуспели в государственном языке, и Херделя был уверен, что тот приедет и в Припас. Он вспоминал его прошлогодний приезд, тогдашнее предупреждение и озабоченно говорил себе:
— Недолго длится счастье в жизни человека...
Покуда он был отстранен, Зэгряну, обучавший по
другому методу, только больше запутал детей. И теперь Херделе предстояло за два месяца одолеть годовую программу. Он положил всю душу на то, чтобы втемяшить в юные головы побольше венгерских слов. Приходил в школу чуть свет, просиживал до самых сумерек, только бы сошло благополучно, только бы угодить инспектору... Вдобавок он еще дрожал из-за Белчуга. Тот закружился со своей новой церковью и совсем перестал бывать на уроках.
— Смотри, брат Ион, приедет инспектор на экзамены и задаст нам перцу! — шутливо говорил ему Херделя, а самого в душе грызла тревога.
— Так я и испугался вашего инспектора... Видел бы ты, как меня каменщики донимают, так не поминал бы мне про инспектора, Захария, честное слово!
Они по-прежнему недолюбливали друг друга, но и не враждовали. Встреч не искали, но и не избегали, а когда сходились случайно, перебрасывались незначительными словами о делах, стараясь, однако, не затягивать разговора и, главное, не извлекать на свет божий старые недоразумения.
В субботу, накануне экзаменов, Херделя пошел с учениками в лес, они принесли оттуда веток и цветов и разубрали школу гирляндами. Домой, в Армадию, он попал уже после обеда, валясь с ног от усталости. Он только было стал жаловаться жене, как он заработался, когда перед домом остановился экипаж, в комнату влетела перепуганная Гиги и крикнула:
— Папа, папа!.. Инспектор!
Херделя сразу забыл всю усталость и кинулся на улицу.
— Разрази его господи, и вздохнуть не даст! — проворчала г-жа Херделя.
А через несколько минут учитель вел в комнаты инспектора.
— Я вас разыскивал в Припасе... Не знал, что вы там не живете... Признаться, я не представляю себе хорошей школы при таком учителе, который живет в другом селе... Но, впрочем, завтра увидим...
Херделя пробормотал что-то невразумительное. Когда он был взволнован и смущен, он всегда плохо говорил по-венгерски. Подав инспектору стул, обмахнул его носовым платком.
— Благодарю, — сказал Хорват, покоробленный тем, как немилосердно коверкает официальный язык учитель государственной школы.— Благодарю!.. Я только хотел предупредить вас, что приехал намеренно к вам на экзамены... В прошлый раз, помню, у вас обстояло не особенно блестяще и теперь хочу посмотреть, насколько вы преуспели... А сейчас мне бы хотелось найти тут гостиницу или что-то в этом роде, где-бы можно переночевать...
— У нас их две, господин инспектор, а лучше всего при пивной «Рахова».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Василе Бачу кашлянул, словно хотел что-то сказать, да раздумал.
— Тогда прощайте! — коротко бросил он, выходя.
Ион стал уже думать о похоронах, рассчитывая, во сколько они обойдутся; схоронить его решил подле Аны, там и место хорошее, и посвободнее.
А Петришор таял с каждым часом. На четвертый день он уж и не плакал, а только резко хрипел, точно кто водил пилой по крепкому дереву... Ион тогда привез из Арма дни доктора Филипою. Но пока они приехали, ребенок был мертв. Увидя его синий живот, раздутый, как барабан, Филипою пожал плечами и сказал:
— Окормили его какой-то чертовщиной... Позвали бы меня раньше, пока он не раздулся, может быть, я бы и спас его...
После похорон Василе Бачу, мрачный и хмурый, сразу зашел к Иону, который ждал его.
— Вот что, зять, давай по совести договоримся,— начал он прямо, без обиняков. — Ана умерла, ребенок умер... Упокой их господи, господня воля — наша доля... Приданого я тебе вдосталь дал, Ион. А чего не дал, ты у меня силой отнял, так тебе захотелось. Сам ты видел, я ничего на это не сказал, все тебе отдал. Потому как своему детищу отдавал... Что, не верно я говорю, Ион?
Ион смолчал, отведя глаза в сторону. Василе Бачу продолжал все так же спокойно:
— Ладно... А теперь, когда умерли и Ана и ребенок, все, что было их, должно опять ко мне вернуться. Так это и по закону, и по совести... Затем я и пришел, чтобы у нас потом не было ни раздоров, ни перекоров...
— А почему это тебе вернуть то, что мое, тесть? — холодно сказал Ион. — Раз это мое, почему оно моим не останется?
— Что твое, твоим и будет... Ты мне только мое верни... Землю верни...
— Не труди язык понапрасну, тесть, право, ты же старый человек! —со смехом перебил его Ион.
Василе Бачу взбесил этот смех. Но он совладал с собой и ответил ему таким же ровным голосом, только понастойчивее:
— Я хотел сговориться с тобой, как с человеком совестливым... Да нет... Вижу, ты все такой же. Как был мошенник, так мошенником и остался. Недаром всего неделя, как из тюрьмы...
Правильно, тесть, правильно говоришь, — зло рассмеялся Ион. — Лучше уж ты меня мошенником зови, чем мне тебя обзывать. Лучше!
— Ничего, — сказал Василе, встав. — Если не хочешь добром понимать, поймешь худом... Сроду я не ходил по судам, а тут уж не спущу тебе, хоть последнюю рубаху с себя продам!
Ион продолжал смеяться, провожая его до двора. Но когда остался один, почувствовал, что от этого спокойного упорства старика его собственная уверенность поколебалась...
6
Херделя, как и полагалось, заранее известил инспектора, что годовые экзамены в школе Припаса будут происходить во второе воскресенье июня... И хотя он успел поздравить Хорвата с повышением в должности, послав ему почтительное письмо, экзамена он боялся, как никогда. Он узнал, что новый инспектор намеревается присутствовать на экзаменах в тех школах, где, по его мнению, недостаточно преуспели в государственном языке, и Херделя был уверен, что тот приедет и в Припас. Он вспоминал его прошлогодний приезд, тогдашнее предупреждение и озабоченно говорил себе:
— Недолго длится счастье в жизни человека...
Покуда он был отстранен, Зэгряну, обучавший по
другому методу, только больше запутал детей. И теперь Херделе предстояло за два месяца одолеть годовую программу. Он положил всю душу на то, чтобы втемяшить в юные головы побольше венгерских слов. Приходил в школу чуть свет, просиживал до самых сумерек, только бы сошло благополучно, только бы угодить инспектору... Вдобавок он еще дрожал из-за Белчуга. Тот закружился со своей новой церковью и совсем перестал бывать на уроках.
— Смотри, брат Ион, приедет инспектор на экзамены и задаст нам перцу! — шутливо говорил ему Херделя, а самого в душе грызла тревога.
— Так я и испугался вашего инспектора... Видел бы ты, как меня каменщики донимают, так не поминал бы мне про инспектора, Захария, честное слово!
Они по-прежнему недолюбливали друг друга, но и не враждовали. Встреч не искали, но и не избегали, а когда сходились случайно, перебрасывались незначительными словами о делах, стараясь, однако, не затягивать разговора и, главное, не извлекать на свет божий старые недоразумения.
В субботу, накануне экзаменов, Херделя пошел с учениками в лес, они принесли оттуда веток и цветов и разубрали школу гирляндами. Домой, в Армадию, он попал уже после обеда, валясь с ног от усталости. Он только было стал жаловаться жене, как он заработался, когда перед домом остановился экипаж, в комнату влетела перепуганная Гиги и крикнула:
— Папа, папа!.. Инспектор!
Херделя сразу забыл всю усталость и кинулся на улицу.
— Разрази его господи, и вздохнуть не даст! — проворчала г-жа Херделя.
А через несколько минут учитель вел в комнаты инспектора.
— Я вас разыскивал в Припасе... Не знал, что вы там не живете... Признаться, я не представляю себе хорошей школы при таком учителе, который живет в другом селе... Но, впрочем, завтра увидим...
Херделя пробормотал что-то невразумительное. Когда он был взволнован и смущен, он всегда плохо говорил по-венгерски. Подав инспектору стул, обмахнул его носовым платком.
— Благодарю, — сказал Хорват, покоробленный тем, как немилосердно коверкает официальный язык учитель государственной школы.— Благодарю!.. Я только хотел предупредить вас, что приехал намеренно к вам на экзамены... В прошлый раз, помню, у вас обстояло не особенно блестяще и теперь хочу посмотреть, насколько вы преуспели... А сейчас мне бы хотелось найти тут гостиницу или что-то в этом роде, где-бы можно переночевать...
— У нас их две, господин инспектор, а лучше всего при пивной «Рахова».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156