.. Был он лет двадцати двух, худощавый, с девичьим бледноватым лицом, робкими голубыми глазами и открытым, умным лбом... Никто не предложил ему сесть. Именно потому, что он производил благоприятное впечатление, г-жа Херделя пуще возненавидела его и мысленно говорила, что сам сперва отбил хлеб у Хердели, а теперь притворяется... Херделя, как старший коллега, еще пытался шутить, хотя в душе был убит. Он больше всего страшился той минуты, когда придется распроститься со школой. И вот она настала.
Они пошли вместе в школу. И чем ближе подходили к ней, тем веселее держался Херделя, а сердце у него разрывалось. Смеясь, он твердил, что очень доволен, — теперь хоть немножко вздохнет, избавясь от этой обузы, ведь уж тридцать с лишним лет надсаживает грудь, управляясь со столькими сотнями сорванцов, а про себя думал, что нет на свете прекраснее занятия — возделывать умы молодого поколения.
Когда они вошли в школу, веселый гам утих и дети встали. Херделя окинул умиленным взглядом всех шестьдесят человек, как будто все они были плоть от плоти его. Потом среди молчания, прерываемого лишь испуганным перешептыванием и сдавленным смехом, он передал юноше ключи от шкафа с книгами и школьным архивом. И пока Зэгряну перелистывал журналы, старик со сжавшимся сердцем еще раз оглядел озадаченных детей, стены, увешанные разноцветными таблицами, грязные парты, изрезанные сидевшими на них озорниками, счеты, за классной доской — голубую глиняную кружку на деревянном ведерке с водой, накрытом крышкой. Он провел рукой по серебристым волосам. Приходилось крепиться, чтобы не расплакаться... Потом он взял шляпу и попрощался за руку с Зэгряну, а тот сурово крикнул по-венгерски:
— Встать!
Идя к двери, он уже не нашел в себе силы взглянуть на детей. Зэгряну с непокрытой головой пошел проводить его... Херделя остался один на школьном дворе. Он слышал, как шумно усаживались на места ученики. На улице опять остановился, обратив глаза на длинный белый дом, который был для него родным. Этой школе от отдал пятнадцать с лишним лет жизни... Пронзительный, властный голос нового учителя теперь раздается в нем, стирая следы его стараний... Он не мог больше сдерживаться. Слезы жгли ему лицо.
Несколько дней на душе у него был камень. Особенно по утрам, когда звонок сзывал детей на уроки, он испытывал мучительную тоску. Он простаивал у окна, глядя в сторону школы, и ему представлялось, как туда сбегаются веселые, шумливые дети, играют в снежки, лица их разрумянились... Он вздрагивал. По улице торопливо проходил Зэгряну в надвинутой на глаза шляпе, держа сверток с завтраком. Шел он из дому, из Армадии. Молодой учитель внимательно взглядывал на дом стариков, не покажется ли кто из них, и тогда почтительно раскланивался. Но Херделя быстро отходил от окна и расхаживал по комнате, мрачный и подавленный.
И опять он обивал пороги в Армадии, уже не питая надежд, все подыскивал службу, только бы успокоить г-жу Херделю, одолевавшую его своими зловещими пророчествами. Как-то в полдень, когда его особенно мучили тревоги, пришел Ион. Было это в тот самый день, когда они с Василе ходили в Жидовицу.
— Ну, теперь я готов хоть год отсидеть в остроге, не то что месяц! — объявил он такой обрадованный, каким его не видывали уж года два.
Он решил прекратить тяжбу с тестем и, главное, не платить больше ничего Грофшору. Херделя объяснил ему, что он должен сходить в суд и заявить, что они помирились. Для этого вовсе и не нужен адвокат. Вообще Грофшору может скостить ему сколько-нибудь, но все равно непременно надо пойти попросить его и предупредить, чтобы он не утруждал себя явкой в суд.
— А знаете что, крестный? Пошли к нему вместе., все зараз и обстряпаем! — еще радостнее воскликнул Ион.
Херделя посмотрел долгим взглядом на крестьянина, впутавшего его не в одну передрягу. Предложение удивило его. Это что же, он пойдет к Грофшору, когда сам ратовал против него на выборах и, можно сказать, провалил его? Ведь только из-за него Грофшору не попал в депутаты! Ну, об этом он ни секунды не думал. Он по-прежнему здоровался с Грофшору, и тот отвечал ему, но и только. Правда, однажды тот подал ему руку после злоключения в окружном суде, однако их отношения ничуть не изменились. В Армадии четыре адвоката, у троих он уже побывал, просил место писца, и, конечно, безуспешно, а о четвертом не смел и помышлять, потому что это был Грофшору... И при всем том Ион совершенно прав — почему бы и не сходить к нему? Дубиной не огреет.
— Заплатишь мне пять злотых, крестник, тогда пойду, отчего не пойти? — твердо ответил Херделя.
— Заплачу, крестный, я охотнее вам дам пять, чем ему пятьдесят отваливать ни за что! — сказал Ион, ударяя по рукам.
Виктор Грофшору был человек умный и хитрый, как все политиканы, в число коих он стремился попасть. Увидев Херделю в своей приемной, он задумчиво приостановился на миг, потом направился к нему с протянутой рукой.
— А, мой противник!.. Ну, ну, милости прошу!.. Даром, что вы боролись против меня, а все равно вы мой!.. Но что нам за дело до политики! Оставим ее в стороне... Скажите-ка лучше, что вас сюда привело? Да пойдемте ко мне! Прошу вас!.. Побеседуем там минутки две...
Он подхватил Херделю под руку и провел к себе в кабинет, обставленный со всей роскошью, дабы потрясать клиентов. Он усадил гостя в кожаное кресло, предложил ему сигару... Херделя до того опешил, что сунул в рот сигару зажженным концом.
— Я вас слушаю! — сказал Грофшору с довольной улыбкой, подметив замешательство учителя. — Скажите мне, что вас заботит, и, заверяю вас, я сделаю все, что только в моих силах.
Грофшору, задавшийся целью заблаговременно расположить к себе побольше сердец в предвидении будущих выборов, и вправду вознамерился облагодетельствовать Херделю, как только представится случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156