Чернозуб заторопи
лся к нему, но когда вскарабкался на берег, чернокожего старика с лицом ку
гуара там не оказалось. В другой раз он увидел Эдрию, стоящую в дверях забр
ошенной хижины. Иллюзия, если это было иллюзией, была так сильна, что, взби
раясь к Эдрии по склону холма, он слышал ее пение. Но в хижине он нашел толь
ко мертвого старика, на руках у которого плакал ребенок.
Он дождался, пока ребенок умер, после чего похоронил их в одной могиле.
«Погребай мертвых».
Изо дня в день стояла сухая жара, и наконец хлынул ливень, о приближении ко
торого возвестили молнии с громом. Дождь обрушился сплошной стеной, прев
ратив дороги в скопище непролазной грязи. Лихорадка Хилберта тут же дала
о себе знать, и теперь уже Чернозуб не мог без еды идти милю за милей. Эти до
лгие дни в жару напомнили ему томление постов, когда послушником он иска
л своего призвания и думал, что обретет его среди книжников обители свят
ого Лейбовица. И разве он не нашел его? Он потерял аббатство и его братию, и
теперь у него есть та свобода, к которой он так рвался. Он даже был самим па
пой освобожден от своих обетов. Но, может, он просто обрел новые цепи? «Иди
и стань отшельником».
В тот день, когда Чернозуб увидел святого Лейбовица и Женщину Дикую Лоша
дь, он все утро брел по открытой прерии, перемежаемой редкими рощицами. Ег
о беспокоило, что тут могли бродить разбойники, ибо он несколько раз встр
ечал у дороги следы стоянок, где еще тлели остатки костров, но никто так и
не попался ему на глаза. Он решил было накинуть рясу, но передумал. Даже те,
кто не испытывал ненависти к Церкви за то, что она сделала с их миром, част
о считали, что она весьма богата и посему даже бродячий монах может стать
желанной поживой для грабителей с большой дороги.
К полудню он стал отчетливо чувствовать, что за ним кто-то идет. Каждый ра
з, пересекая возвышенные места, он оглядывался Ц дорога была пуста, и он в
идел только стервятников, которые кружили на юге и востоке. Чернозуб с ра
достью убедился, что миновал ту неопределенную границу, где лес уступает
место траве, но чувство, что за ним следят, не покидало его. Оно было настол
ько остро, что когда он пересек очередной ручей, то спрятался за стволом р
ухнувшего сикомора и стал наблюдать.
И конечно же, между деревьями показался белый красноухий мул и стал спус
каться к топкому берегу. Сначала Чернозубу показалось, что женщина в сед
ле была Эдрией с близнецами на руках Ц теми, кого она с его помощью обрела
под водопадом. Но эта была Фуджис Гоу, сама Дневная Дева. Значительно усту
пая Эдрии в красоте, она держала в каждой руке по ребенку, один из которых
был белым, а другой черным; оба они лежали, приникнув к ее полным грудям. Да
же когда мул, оскальзываясь, спустился к берегу и пересек ручей, они продо
лжали сосать ее. Затем она бросила уздечку. Мул остановился посреди медл
енного потока. Его темные глаза смотрели прямо на Чернозуба Ц нет, сквоз
ь него.
Он встал, решив больше не прятаться. Переступая через поваленный ствол, о
н понял, что представшее перед ним зрелище принадлежит не к его миру и нет
у него возможности прикоснуться к нему. Он, вне всяких сомнений, знал, что,
если заговорит, она не услышит и если даже посмотрит в упор, то не увидит е
го. Ему казалось, что в одном из своих снов он поменялся с ними местами и те
перь они, а не он, живут в реальности. А он стал сном.
Именно тогда из кустов вышел святой Лейбовиц и взял веревочную уздечку м
ула. Чернозуб узнал его по деревянной статуе, стоявшей в коридоре напрот
ив кабинета аббата, которую в двадцать шестом веке вырезал брат Финго; он
узнал его странную улыбку и взгляд, полный сомнений. Узнал он и легкий при
ятный запах лампадного масла, который повис в воздухе, когда святой прош
ел мимо. Сном был именно он, Чернозуб.
Проезжая мимо него, Фуджис Гоу смотрела в небо. Чернозуб не обратил внима
ния, насколько величествен может быть даже молодой дубок, тонкое перепле
тение ветвей которого вырисовывалось на фоне бледного неба. Один ребено
к, альбинос, был слеп, другой был черен, как Спеклберд. Глазки у обоих были з
акрыты и маленькие кулачки сжаты, словно они, как и Дневная Дева, отвергал
и мир Чернозуба. Лейбовиц в своей грубой рясе, накинутой на плечи, выгляде
л таким же монахом, как, скажем, Топор. Ц Идем, Ц сказал он. После чего подм
игнул и прошел мимо.
Чернозуб последовал за ним; он всегда шел туда, куда вел Лейбовиц. Но тепер
ь он был слаб и, взбираясь на берег, дважды упал. Когда он поднялся на него, о
стальные двое (трое? пятеро?) уже далеко ушли по узкой тропе и их было почти
не различить в сплетении теней. Он заторопился за ними, но его трепала лих
орадка, и хотя шли они неторопливо, он отставал все больше и больше. Ему пр
ишлось снова остановиться, и, должно быть, он уснул. Когда он пришел в себя,
почти стемнело, а они были в непредставимой дали Ц как соринки в глазу, ка
к мерцающие вдалеке точки. Но что-то было не так.
Солнце опускалось за правым плечом. Святой Лейбовиц и Женщина Дикая Лоша
дь шли не на запад, к океану трав, а на юг, к Ханнеган-сити. Хонгин Фуджис Вур
н всегда выбирала своим повелителем того, кто одержал победу, а Ханнеган
выиграл войну. Избирая себе мужа, она выбирала короля, и теперь она была с
Филлипео. Лейбовиц вел ее к нему.

Чернозуб брел себе дальше, надеясь встретить тексаркских солдат, которы
е дадут ему пилюли. Приближалась зима Ц ей предстояло стать зимой 3246 года.
Империя и ее границы были пересмотрены, и те несколько путников, которых
встретил Чернозуб, были пугливы и настороженны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190