Фермеры Ц многие из них были родом из Ку
знечиков Ц оставили свои фермы, и если даже Ханнеган оставил тут войска
защищать город, тоже куда-то исчезли.
Кто-то говорил, что фермеров угнали военные. Раненый старик, которого наш
ли на полу амбара и притащили в лагерь, где он и скончался, успел рассказат
ь папе и его курии, что именно тексаркские солдаты перебили окна в его дом
е, подожгли поля его и соседей, но Чернозуб решил, что он врет. По крайней ме
ре, в чем-то. В военные времена искренность была столь же редка, как и красо
та. И то и другое появлялось случайно, в неожиданных местах Ц как блик сол
нца на пуговице одежды трупа.
Тра-та-та.
Надо было что-то делать наконец. Чернозуб чувствовал, что в нем живут два
человека: один боялся этого возбуждения, а другой наслаждался им; один не
торопливо спускался по склону холма к пасущимся лошадям, а другой, прито
рмаживая, зарывался пятками в мягкую землю. Ему нравилось на вершине хол
ма, ибо тут он возносился, или почти возносился, над верхушками деревьев. С
пускаться к ним было почти тем же самым, что спускаться в тюремный подвал.

Тра-та-та. По крайней мере один из выстрелов был настоящим. Похоже, что раз
ведчики обнаружили главные силы Тексарка и сегодня разразится сражени
е. Ему предстоит развернуться на востоке. Полупройдя, полупропахав путь
по склону холма, Чернозуб прищурился, глядя на залитые солнцем стволы де
ревьев. За ними на расстоянии максимум одного конного броска лежал Новый
Рим. А за городом, невидимая отсюда, тянулась Грейт-Ривер Ц Мисспи, как на
зывали ее травоядные. В течение месяцев Чернозуб опасался появления тут
войск крестоносцев, но теперь он ждал неминуемого развития событий, пуст
ь даже они означали битву. Пусть в глубине души он об этом и сожалел, но Чер
нозуб уже знал, что такое война, и он знал, что хуже самого сражения его дол
гое ожидание, изматывающее напряжение и густой запах пота мужчин в непре
рывном движении.
Лагерь пропах дерьмом и дымом. От него несло зловонием лихорадки Хилберт
а, тошнотной пустотой кишечника, которую ощущали, кроме Чернозуба, не мен
ее трети лагеря Ц и Кочевники, и христиане. Запах был особенно силен в тех
местах, где заросли высокой травы приближались к деревьям, где мир Пусто
го Неба исчезал в переплетении ветвей плотной стены стволов. По мере тог
о как крестовый поход папы приближался к Новому Риму, становилось все бо
льше грязи и раздавленных в темноте куч дерьма. Мать Церковь возвращалас
ь домой.
Тра-та-та!

Внизу в лагере продолжали полыхать огромные ночные костры. Бревна, огром
ные, как трупы, трещали и дымились, столь же неохотно, как и трупы, занимаяс
ь огнем. Здесь, в лесистой меткости, все было пропитано сыростью. Подол ряс
ы, скользивший по высокой траве, промок. Чернозуб присоединился к толпе, с
обравшейся вокруг ямы с костром в центре лагеря. Тут смешались в единую м
ассу люди, кони и собаки. Многие бойцы подтянулись сюда от небольших лаге
рных костров Диких Собак и Кузнечиков, держась поближе к Ксесачу дри Вор
дару и его личной страже. Воины Кочевников, толпясь вокруг костра, поплев
ывали в него, делая вид, что стреляют в непроницаемый серый полог нависше
го над ними неба. Похоже, что снова собирался дождь, который мог зарядить и
на неделю.
Держа в руках свое многозарядное ружье, из-за деревьев вышел вождь Кузне
чиков Элтур Брам и присоединился к шаману в причудливой шляпе, который, с
крючившись, сидел на белом муле.
Тра-та-та.
Подозрительным было отсутствие папы, но в компании присутствовал небол
ьшой отряд папской гвардии. Он прибыл на лошадях какого-то странного вид
а. Ружья у них были точно такие же, как и у вождя Кузнечиков. Чернозуб с удив
лением заметил среди них Аберлотта.
Ц Не будьте столь грустны, ваше преосвященство, Ц сказал пухлый студен
т из Валаны; ружье он держал с умелой сноровкой.
Ц Куда ты направляешься? Ц спросил Чернозуб, не обращая внимания на сар
казм своего старого друга.
Ц За сухарями, Ц Аберлотт показал на очередь, с самого утра выстроившую
ся у фургонов; в ней стояли и Кузнечики, и Дикие Собаки Ц все как один воор
уженные. Ц Идем.
В этой очереди уже стоял Вушин, он же Топор, который, потеснившись, пропуст
ил Аберлотта и Чернозуба вперед. Чернозуб знал, что это было общепринято
й практикой у Кочевников, когда каждый человек тащил за собой вереницу д
рузей и родственников. Если он вставал в очередь, то, можно считать, с ним в
ставали и все остальные.
Ц Доброе утро, Топор.
Ц С добрым утром, кардинал Нимми. Почему такой печальный?
«Неужели у меня в самом деле такой грустный вид?» Ц подумал Чернозуб. Он п
ожал плечами. Может, дело в болезни. Казалось, она не отпускает его уже нес
колько лет, хотя, судя по меткам, которые он делал в фургоне, недомогал он в
сего две недели.
Ц Может, из-за войны, Ц сказал он. Ц Война всегда наводит печаль.
Ц Кое на кого, Ц уточнил Аберлотт. Он откинул длинные пряди волос и, слов
но на счастье, коснулся корявого отростка хряща в том месте, где его ухо бы
ло стесано тексаркским кавалеристом.
Ц На всех, Ц сказал Топор.
Очередь ползла вперед, и стоящие разминали ногами грязь, которая, казало
сь, никогда тут не исчезала, даже под покровом сухой травы.
Ц Похоже, его преосвященство явно не в себе из-за его удравшего маленько
го котенка.
Ц Она не так уж и мала, Ц сказал Чернозуб, Ц и я хочу, чтобы ты перестал зв
ать меня преосвященством.
Ц Прости, кардинал, Ц ответил Аберлотт. Подошла его очередь. Он получил
два сухаря и один дал Чернозубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190