Я налил ей еще бренди и попросил:
– Расскажи мне о капитане Кидде.
– Что ты хочешь узнать?
– Все.
– Зачем?
– Ну?.. Я увлекаюсь пиратами.
Она смотрела на меня некоторое время и спросила:
– С каких пор?
– С детства.
– Это имеет отношение к убийству?
Я смотрел на Эмму. Вопреки нашей близости, я едва знал ее и не был уверен, что ей можно доверять. Я понял также, что капитан Кидд меня слишком сильно взволновал. Стараясь успокоиться, я спросил:
– Какое отношение может иметь капитан Кидд к убийству Гордонов?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Я тебя спрашиваю.
– Я сейчас не на службе, – ответил я. – Уж очень меня интересуют пираты и все такое.
– Я тоже не на работе. Оставим историю в покое до утра.
– Ладно. Ты останешься на ночь?
– Возможно. Дай подумать.
– Конечно.
Я поставил кассету с танцевальной музыкой, и мы танцевали на заднем крыльце босиком в халатах, пили бренди, любовались заливом и звездами.
Это был один из тех очаровательных вечеров или, как говорят, один из тех волшебных вечеров, которые часто предвещают беду.

Глава 19

Эмма Уайтстоун решила провести ночь со мной.
Она встала рано, нашла зубной эликсир и полоскала рот так шумно, что разбудила меня. Она приняла душ, воспользовалась моим феном, руками пригладила волосы, вытащила из своей сумочки губную помаду и тушь для ресниц и, стоя обнаженной перед зеркалом, стала краситься.
Одевая трусики, она нацепила сандалии, затем через голову натянула платье. Всего за четыре секунды.
Она была из тех женщин, которым не требуется много для поддержания суточной жизнедеятельности.
Я не привык, чтобы женщины вставали раньше меня, поэтому пришлось принять душ на скорую руку. Я надел самые тесные джинсы, белую тенниску и кроссовки. Револьвер я запер в туалетном столике.
По совету Уайтстоун, мы поехали в столовую Катчога, настоящий памятник 30-х годов. Здесь было полным-полно фермеров, поставщиков, местных торговцев, водителей грузовиков, несколько туристов и одна-две парочки, познакомившиеся, скорее всего, после секса или за завтраком.
Мы сели в маленькой кабине, и я поинтересовался:
– Люди не будут сплетничать, увидев тебя в той же одежде, что и вчера?
– Они перестали сплетничать обо мне много лет назад.
– А как же моя репутация?
– Твоя репутация, Джон, в моем обществе лишь выиграет.
Мы были немного раздражены этим утром.
Она заказала огромный завтрак из сосисок, яиц, жареного мяса и тоста, заметив, что вчера не обедала.
– То, что ты только что заказала, вредно для тебя.
– Я пропущу ленч. А ужинать будем?
– Конечно. Я собирался тебя спросить.
– Хорошо. Подъезжай за мной в шесть к цветочному магазину.
– Договорились. – Я оглянулся и увидел двух полицейских из Саутхолда, Макса среди них не было.
Принесли наш заказ, и мы позавтракали. Я люблю, когда не надо готовить самому.
– Почему ты так заинтересовался капитаном Киддом? – спросила Эмма.
– Кем? А... пиратами. Это же очень интересно. Он побывал прямо здесь, в Норт-Форке. Я вспомнил это сейчас. Я слышал о нем в детстве.
– Ты вчера был так возбужден, – сказала Эмма, посмотрев на меня.
После вчерашней вспышки активности, о которой сожалел, я пытался вести себя спокойнее. Однако Уайтстоун все еще хотелось докопаться до причин моего любопытства.
– Если бы я нашел эти сокровища, то поделился бы с тобой.
– Очень мило с твоей стороны.
Я сказал как можно беспечнее:
– Мне бы хотелось вернуться в дом исторического общества. Сегодня днем это возможно?
– Для чего?
– Мне надо купить кое-что своей матери в магазине подарков.
– Если вступишь в общество, получишь скидку.
– Идет. Почему бы мне не заехать за тобой, скажем, в четыре.
– Ладно. – Она пожала плечами.
Я разглядывал ее. Солнце светило ей в лицо. Иногда на следующее утро – и я не люблю говорить про это – трудно понять, о чем ты, черт возьми, думал вчера вечером, или, что еще хуже, не знаешь, доволен ли своим членом. Однако в это утро я чувствовал себя прекрасно. Мне нравилась Эмма Уайтстоун. Я с удовольствием смотрел, как она уплетала два жареных яйца, четыре сосиски, кучу жареного мяса, тост с маслом, сок и чай со сливками.
Она посмотрела на часы, висевшие за прилавком, и я сообразил, что у нее нет часов. Эмма исповедовала полную свободу духа и в то же время выполняла функции президента и архивариуса исторического общества Пеконика. «Редкое сочетание», – подумал я.
Многие, улыбаясь, здоровались с ней, и я видел, что ее любят. Это всегда хорошая примета. Похоже, я влюблялся второй раз за эту неделю. Однако меня удивляли ее суждения о мужчинах, особенно о Фредрике Тобине, а также обо мне. Возможно, она плохо разбиралась в мужчинах или в людях вообще. Может быть, ей нравились все мужчины. Трудно найти таких антиподов, как я и Тобин. В Тобине, полагаю, ее привлекала выпуклость в боковом кармане, а во мне – выпуклость в области ширинки моих брюк.
Мы немного поболтали, и я решил не возвращаться к теме пиратов или капитана Кидда, по крайней мере до обеда. В конце концов любопытство взяло верх. В моей голове возникла безнадежная идея, я позаимствовал карандаш у официантки и написал 44106818 на салфетке. Я протянул ей салфетку и сказал:
– Если бы я выбрал эти номера лотереи, мог бы я выиграть?
Она, улыбаясь, ела тост.
– Самый крупный выигрыш в лотерее, – ответила она. – Откуда у тебя эти цифры?
– Увидел в одном месте. Что они означают?
Она оглянулась и понизила голос:
– Так вот, когда капитана Кидда держали в бостонской тюрьме за пиратство, он передал своей жене Саре записку, на ее нижней части были эти цифры.
– Ну и?..
– Все пытаются разгадать их вот уже триста лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132