Прослушивать их не захотелось, и я отправился спать.
Засыпая, подумал: что же делать с Фредриком Тобином. Бывают случаи, когда тебе кажется, что преступник попался, ан нет, не хватает доказательств. В такой ситуации нужно решать, что делать дальше продолжать подкрадываться, вступать в открытую конфронтацию, преследовать, а может, сделать вид, что потерял интерес.
Подумал и о том, что, когда животное или человека загоняют в угол, они становятся опасными.

Глава 29

Когда я встал в понедельник утром, шел дождь. Первый за последние недели. Фермеры были ему рады, виноделы – наоборот. А одному виноделу угрожала неприятность гораздо более серьезная, чем сильный дождь.
Одеваясь, я слушал радио и узнал, что ураган «Джаспер» бушует у берегов Виргинии и несет ненастную погоду вплоть до Лонг-Айленда. Хорошо, что я сегодня отправляюсь к себе на Манхэттен.
Я не был у себя на 72-й улице больше месяца. И не проверял записи на рабочем автоответчике. Во-первых, не хотелось, но главное, я забыл номер кода.
Около девяти спустился на первый этаж и сварил кофе. Стал ожидать звонка или приезда Бет.
С пятницы на кухне валялся местный еженедельник, и я не удивился, что на первой полосе был материал об убийстве, которое произошло в прошлый понедельник. Захватил газету и чашку кофе на веранду, стал читать версию местного репортера. Автор был неточен, нес много отсебятины и вообще плохо владел пером.
Я обратил внимание на заметку о винзаводе мистера Фредрика Тобина. Газета цитировала его высказывание: «Скоро мы начинаем сбор урожая. Виноград обещает быть отличным, возможно, как никогда за последние десять лет. Если, конечно, не помешают дожди».
Да, Фредди, а дождь-то пошел. Интересно, разрешают ли приговоренным к смерти попросить вина к своему последнему обеду?
Я отбросил местную газету и взял в руки подарок Эммы – «Сокровища пиратов». Пролистал, посмотрел иллюстрации, увидел карту Лонг-Айленда. Затем нашел главы о капитане Кидде. Наугад стал читать показания под присягой, которые давал эсквайр Роберт Ливингстон – один из тех, кто финансировал экспедиции Кидда.
В показаниях, в частности, говорилось: «...Упомянутый Кидд говорил, что он имеет сорок фунтов золота, которые он спрятал в секретном месте в проливе, не называя точного места, которое никто не найдет, кроме него самого».
Немного посчитав в уме, я заключил, что сорок фунтов золота могут стоить около трехсот тысяч долларов. Так сказать, сами по себе. А если учитывать историческую и нумизматическую ценность этого золота, то, согласно объяснениям Эммы, его стоимость может возрасти в четыре раза.
Я читал в течение часа и все больше убеждался в том, что почти все свидетели по этому делу были лжецами. От лорда Белльмонта до простого матроса. Ни один рассказ не подтверждал другого. А стоимость и количество золота, серебра и драгоценностей всегда сильно завышалась. Но все сходились в одном: сокровища были выгружены на сушу в районе Лонг-Айленда. Никто не упомянул Плама, но разве было лучшее место для тайника? Как я понял после визита на остров, в те времена там не было гавани. Так что вряд ли остров посещали для пополнения запасов продовольствия и воды. Он принадлежал белым поселенцам, значит, там не жили индейцы, а скорее всего, он был необитаемым. И если Кидд оставил часть драгоценностей Джону Гардинеру, человеку, которого он не знал, то почему бы ему не пройти пять-шесть миль по заливу к Пламу и упрятать там другую часть? Это, с моей точки зрения, имело бы смысл. Интересно, а как такую возможность вычислил Фредрик Тобин? Он с удовольствием рассказал бы об этом на пресс-конференции, посвященной находке клада.
Я читал, наблюдал за погодой, размышлял о ходе расследования и ждал Бет, которая, по моим расчетам, должна была бы уже подъехать.
Так что, когда около полудня прозвучал звонок в дверь, я не удивился, увидев Бет.
Она оставила зонтик на веранде и вошла в дом. Была она в хорошо сшитом костюме, на этот раз кирпичного цвета.
– Я сегодня один, – решил я ей сообщить.
– Знаю.
Мы внимательно глядели друг другу в глаза. Я понял, о чем она хотела мне сообщить, но мне так не хотелось этого слышать.
– Сегодня утром Эмма Уайтстоун была обнаружена мертвой. Скорее всего, это убийство.
Я промолчал. Что я мог сказать? Просто застыл. Бет взяла меня за руку и проводила к дивану.
Я сел.
Она все еще держала мою руку и сказала:
– Знаю, что ты был в нее влюблен.
– Вчера вечером мы расстались около десяти.
– Мы еще не установили времени смерти. Она была найдена в постели. Убита, скорее всего, ударами по голове каминной кочергой, кочерга лежала на полу. Дверь не была взломана, но черный ход не заперт.
Я кивал. Он не вернул ключ, а она не подумала о смене замка. Он знал, что там была кочерга.
Бет продолжала:
– Похоже на ограбление, вынуты деньги из бумажника, из ящичка исчезли драгоценности...
Я глубоко вздохнул и промолчал.
– Мертвы и супруги Мэрфи. Также, скорее всего, убиты.
– О Боже!
– Полицейский из Саутхолда проезжал мимо их дома каждый час, но ничего не заметил. Новая смена прибыла в восемь утра и обратила внимание на газету, лежащую на лужайке у дома. В девять газета там и оставалась. Полицейский знал, что супруги Мэрфи вставали рано и забирали газету... Он постучал в дверь, никто не ответил. Обратил внимание, что задняя дверь в летнюю комнату была не заперта. Вошел и обнаружил их мертвыми в постели. Убиты они были, скорее всего, каминными щипцами. Они были в крови и валялись на полу. В доме все перевернуто. Поскольку на улице дежурила полиция, то, по-видимому, в дом вторглись со стороны залива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132