Они хотят доказать предумышленное убийство и добиться смертного приговора.
Я кивнул. Тут стоит сказать, что Тобин выжил, выпотрошенный и оскальпированный. Но это меня не сильно удивило: я знал, что не нанес ему смертельных ран. Я не резал артерий, не всаживал нож в сердце, не перерезал горло. Может быть, мне надо было это сделать. Но подсознательно, полагаю, чувствовал, что не могу совершить убийства. Правда, после моих попыток расправиться с ним, он мог умереть от шока или потери крови. Но получилось так, что он оказался в одиночной камере в ожидании либо пожизненного заключения, либо электрошока центральной нервной системы. А может быть, смертельного укола. Думаю, правосудие сделает свой выбор. Со своей стороны, я за старую добрую искровую дугу. Хотел бы, как официальный свидетель, увидеть дым из его ушей.
Мне не дозволено посещать это дерьмо, но я сделал так, чтобы он узнал номер моего телефона. Этот говнюк звонит мне раз в пару недель. И я напоминаю ему, что жизнь, полная вина, женщин, песен, «порше», скоростных катеров и поездок во Францию, закончилась. Что вскоре его на рассвете выведут из камеры и казнят. Он, в свою очередь, утверждает, что уйдет от наказания и тогда мне не поздоровится.
Бет сказала:
– Я была на могиле Эммы Уайтстоун, Джон.
Я промолчал.
– Ее похоронили на прекрасном старом кладбище рядом с другими Уайтстоунами. Некоторым могилам по триста лет.
Я снова промолчал.
– Я только раз видела ее, в твоей кухне. Она мне понравилась. Решила положить цветы на ее могилу. Ты должен сделать то же самое.
Я кивнул. Да, я был обязан зайти в цветочный магазин, обязан был быть на похоронах. Но я не мог...
– О тебе спрашивал Макс.
– Я был в этом уверен. Он думает, что я сижу на золоте и драгоценных камнях стоимостью двадцать миллионов долларов.
– Это так?
– Конечно. Вот поэтому я и подрабатываю здесь дополнение к пенсии по инвалидности.
– Как твое легкое?
– Отлично.
Я заметил, что несколько моих студентов стали проявлять нетерпение, кто отправился в туалет, кто курил.
– Должен возвращаться в класс, – сказал я Бет.
– Хорошо.
Мы медленно шли по коридору и она спросила:
– Думаешь, сокровища капитана Кидда найдутся?
– Нет. Полагаю, параноик Пол Стивенс так их запрятал, что они пролежат там еще три сотни лет.
– Ты, наверное, прав.
– А может быть, и не прав. Может быть, эти чертовы сокровища должны навсегда остаться там, где и лежат.
– Ты суеверен?
– Никогда не был. Но может быть, стал.
– В этом здании есть плавательный бассейн. Ты пользуешься им? – спросила она.
– Иногда.
– На следующей неделе я захвачу купальный костюм. О'кей?
– О'кей... Бет?
– Захватить?
– Знаешь... может быть, это поставит нас в неловкое положение?
– Нет. Но я все же рассчитываю на пятерку по твоему предмету.
Я улыбнулся.
– Пойду на все, чтобы получить пятерку.
– Я неподкупен.
– Хочешь пари?
Несколько студентов посматривали на нас, улыбались и перешептывались.
Я вошел в аудиторию, Бет – за мной следом.
Я обратился к студентам:
– Перед вами еще один детектив по расследованию убийств. Детектив Бет Пенроуз из полицейского департамента графства Суффолк. Имя детектива Пенроуз может быть вам знакомо по все еще продолжающемуся расследованию убийств в Норт-Форке на Лонг-Айленде. По этому делу я работал вместе с ней. И мы переняли друг у друга кое-какие особые методы и технику расследования. Кроме того, она спасла мне жизнь. Чтобы не остаться в долгу, я приглашаю ее после занятий на выпивку.
Аудитория ответила аплодисментами.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132