— Можешь идти дальше, — сказал он мальчику. — Если твои братья спросят, куда делись колесо и их завтрак, назови им имя «Кугель» и скажи «пять терциев».Мальчишка пустился бежать со своей тележкой. Кугель принёс горшок, хлеб и вино на кровать и, отвязав верёвку, взмыл высоко в воздух. По дороге прибежали три запыхавшихся фермера, а за ними следом трусил мальчишка. Они остановились и закричали:— Кугель! Ты где? Нам надо перекинуться с тобой парой слов!А один из них коварно добавил:— Мы хотим вернуть тебе твои пять терциев!Кугель не снизошёл до ответа. Мальчик, пытавшийся отыскать взглядом летящее в небе колесо, заметил кровать и показал на неё братьям, и фермеры, малиновые от злости, яростно потрясая кулаками, разразились бранью. Несколько минут Кугель безмятежно слушал их ругательства, точно забавляясь всем происходящим, пока ветер, крепчая, не понёс его к холмам и Порт-Пергушу. Часть IVИЗ ПОРТ-ПЕРГУША В КАСПАР-ВИТАТУС Глава перваяНА ПРИСТАНИ Попутный ветер с комфортом нёс Кугеля на его кровати над холмами. Когда последняя вершина осталась позади, глазам Кугеля предстала безбрежная панорама, и огромным разливом жидкого металла с запада до востока раскинулась дельта реки Ченг.На западе Кугель заметил на берегу россыпь обветшалых серых строений — Порт-Пергуш. У причала стояло на якоре около полудюжины кораблей; на таком огромном расстоянии их было не отличить друг от друга.Кугель заставил кровать снизиться, свесив с одной стороны меч, а с другой — башмаки, так чтобы они были захвачены силой притяжения. Подгоняемую порывами переменчивого ветра кровать с беспомощным Кугелем швыряло туда-сюда, пока наконец она не рухнула в заросли болотного тульсифера в нескольких ярдах от того места, где начиналась вода.С большой неохотой покинув мягкую и удобную кровать, Кугель направился к идущей вдоль реки дороге по болотистому торфянику, буйно заросшему дюжиной видов более или менее ядовитых растений: чёрными и красновато-коричневыми лопухами, волдыряником, хёрзом, покрытым коричневыми цветами, брезгливым виноградом, который при приближении Кугеля с отвращением шарахнулся. Голубые ящерицы сердито зашипели на него, и тот, в скверном настроении, которым был обязан прикосновению к жгучему волдырянику, огрызнулся:— Заткнитесь, паразиты! Я и не ожидал ничего другого от таких поганых тварей!Ящерицы, уловив суть злобного высказывания Кугеля, начали наскакивать на него, шипя и плюясь, пока Кугель не схватил с земли сухую ветку и, стуча ею по земле, не отогнал их прочь.Наконец ему удалось выбраться на дорогу. Он почистил свою одежду, похлопал шляпой по ноге, стараясь не задеть «Фейерверк». Затем, перевесив меч под таким углом, чтобы он выглядел как можно более щегольски, Кугель направился к Порт-Пергушу.Была середина дня. Дорогу с каждой стороны обрамлял ряд высоких кедров, и Кугель то выходил из чёрной тени на красный солнечный свет, то снова нырял в тень. На склоне холма он заметил одинокую хижину, а на берегу реки — гниющие баржи. Дорога прошла мимо древнего кладбища, осенённого беспорядочными рядами кипарисов, затем повернула к реке, обегая отвесный утёс, на котором притулился разрушенный дворец.Войдя в город, дорога обогнула главную городскую площадь, после чего прошла перед большим полукруглым зданием, некогда служившим театром или концертным залом, но теперь превращённым в трактир. После этого дорога вернулась к береговой линии и пошла мимо тех кораблей, которые Кугель заметил с высоты. В мозгу Кугеля неотступно вертелся вопрос: могла ли «Галанте» ещё быть в порту? Маловероятно, но не исключено,Кугелю совсем не улыбалось встретиться лицом к лицу с капитаном Баунтом, Дрофо, госпожой Сольдинк или даже с самим господином Сольдинком.Остановившись, Кугель прорепетировал несколько приветствий, которые можно было бы использовать, чтобы сгладить возможную напряжённость. Через некоторое время он признался себе, что ни одно из них не увенчалось бы успехом, так что обычный поклон или простой и неопределённый кивок головой вполне сойдут.Продолжая держать ухо востро, Кугель неторопливо зашёл на один из обветшалых причалов. Там он обнаружил три больших корабля и ещё два небольших каботажных судна в придачу к паромам на противоположной стороне.К величайшему облегчению Кугеля, «Галанте» среди них не было.Первое и самое дальнее по течению реки судно было тяжёлой безымянной баржей, очевидно, предназначенной для торговли на реке. Второе, большой каррак Каррак — трехмачтовое судно

под названием «Лейкидион», казалось, был на ремонте.Третий, ближайший к площади, носивший имя «Аввентура», нарядная яхта, немного уступавшая размером своим соседям, стоял под погрузкой.На пристани было сравнительно оживлённо — проезжали туда-сюда телеги, перекликались и переругивались грузчики, а с баржи доносилась весёлая песня гармоники.Небольшой человечек, толстенький и румяный, в форме мелкого чиновника, остановился, окидывая Кугеля оценивающим взглядом, и ушёл в один из близлежащих пакгаузов.На палубе «Лейкидиона», облокотившись на поручни, стоял полный мужчина в костюме цвета индиго в белую полоску, конической чёрной шляпе со свисающей у правого уха золотой цепочкой и вставленной в левую щеку золотой втулкой — наряде жителей Кастиллионского Побережья. На кастиллионских праздниках бочки ставят на балконе над залом Для размышлений. К каждому месту ведут гибкие трубки. Гость садится, вставляет трубку во втулку, чтобы во время пиршества он мог постоянно пить, не утруждая себя открыванием бутылок, разливанием вина в кружки или бокалы, поднятием кружек или бокалов, опрокидыванием их и возвращением обратно на место, рискуя при этом разбить их или облиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112